Когда Макс заселялся, он выбрал комнату, окна которой выходили на лес, откуда целый день веяло прохладой, а деревья скрадывали большую часть солнца, не давая спальне нагреваться.
Алекс, тщательно причесывавший волосы, вздрогнул и обернулся.
– Давай, собирайся быстрее, Грин, – заявил Макс. – Нам еще за Эрикой надо зайти. Я с утра всегда сам за ней захожу.
– Чего? – Алекс стоял, открывая и закрывая рот, словно разом забыл остальные слова.
– Собирайся, говорю, быстрее, – повторил Макс немного раздраженно.
– З-зачем?
– За Эрикой надо зайти! Ты что оглох? – Макс скрестил руки на груди и оперся плечом о косяк, с улыбкой глядя на ошарашенного парня.
– Ну, а я тут причем? Тебе надо, ты и иди! – Казалось, Алекс изо всех сил пытался вернуть себе самообладание и напускное безразличие. Получалось, откровенно говоря, неважно.
– Ты разве не пойдешь завтракать?
– Пойду, конечно.
– Вот и пошли вместе. Заберем Эрику, а потом в столовку.
– Почему? Это что шутка? – Макс отметил, что с Грина слетело все напускное высокомерие. Перед ним стоял обычный удивленный, даже слегка напуганный мальчишка.
– Знаешь, я тоже практически всегда был один. Эрика – мой первый и единственный друг. Я знаю, каково это… – начал было Макс.
– А с чего это ты решил, что я тоже всегда один? – ощетинился Алекс. – Если у меня тут нет друзей, то это еще ничего не значит.
– Я вижу, как мы похожи. Меня до этой весны постоянно травили в школе, – говоря это, Макс увлеченно разглядывал носки своих кроссовок. Открываться другому человеку было неприятно.
– И почему перестали? – Грин впервые выглядел искренне заинтересованным.
– Сломал одному руку, подбил другому глаз, третьему выбил зубы, а еще один на реабилитации после травмы головы.
Макс не особо гордился этим поступком. Да, он защищался, но… Мать, которой волей-неволей пришлось поддерживать контакт с семьей Джеффри, регулярно сообщала ему о состоянии одноклассника. Видимо, чтобы в следующий раз Макс понимал возможные последствия своих действий. Врачи давали оптимистичные прогнозы, но вероятность того, что Эрвин так до конца и не оправится, оставалась.
– Совсем допекли? – голос Алекса вырвал Макса из невеселых мыслей.
– Типа того. А с Эрикой… Она первая протянула мне руку дружбы, а я вел себя, как козел. Мне понадобилось время, чтобы извиниться. И я рад, что она простила.