Миронов вернулся к столу, сел в удобное, кожаное кресло и, сложив пальцы домиком, стал ждать, когда же ему озвучат цель визита.
– Дмитрий Александрович, я понимаю, что у вас сегодня первый день, – взяла слово подошедшая ближе к столу Изольда, – но дело не терпит отлагательств. Эти трое устроили дебош в обеденной зале. Ударили одного из однокурсников и напугали девочек, первокурсниц. Так как я не имею полномочий определять наказания, привела их к вам.
– Бел ясно сказал, это была случайность, – пробасил Резнов, – пиявка сам нарвался.
– Следите за языком, молодой человек, – в голосе Миронова сквозил металл, – как я понял, произошла драка?
– Нет, – покачала головой Изольда, – Белорадов, – она ткнула пальчиком в скрестившего руки на груди Матвея, – толкнул плечом нашего ученика, Долгова Михаля, а потом угрожал первокурснице Фроловой.
– Я ее даже пальцем не тронул, – хмуро прорычал взбешенный ее обвинениями Матвей, – просто придержал, чтобы делов не натворила.
– А эти двое что тут делают? – кивнул Миронов на стоящих позади Антона и Павла.
– За компанию, – отчеканила Изольда, которой совсем не нравилась отведенная ей роль обвинителя. В присутствии этого подавляющего мужчины, она чувствовала себя маленькой девочкой, которую заставляют оправдываться там, где ее вины совсем не было. Со Сломовым таких проблем у нее не возникало, – они друзья Матвея и всячески его покрывают.
– А где пострадавший?
– Остался в зале.
– То есть в больницу не попал? – не понимая к чему он клонит, Изольда отрицательно качнула головой, – тогда, смею предположить, что это действительно случайность. На первый раз выговор, но, если подобное повторится, разрешаю вам лично использовать розги. Насколько я помню, в академии Рэнвуд до сих пор практикуют такой вид наказания.
– Да, но… – не веря своим ушам, преподавательница уставилась на мужчину, – я? Кирилл Сергеевич никогда… я не могу… почему я?
– Считайте, я назначил вас своей правой рукой, которой обычно пользуюсь, держа инструмент наказания, – не ожидая услышать из уст ректора столь двусмысленную фразу, Изольда смерила его неприязненным взглядом, но промолчала. Матвей даже бровью не повел, а Антон с Павлом закашлялись, пытаясь замаскировать смех, – если это все, то можете идти.
Резко развернувшись на каблуках, женщина покинула помещение, громко хлопнув дверью. Парни последовали было за ней, но их остановил ударивший в спину бархатистый голос.