Многие опросы показывают, что больше всего на свете – даже больше смерти – люди боятся выжить из ума.
Для многих деменция – это самое ужасное, что может случиться в старости. В какой-то момент своей жизни я тоже сильно переживал по поводу когнитивного спада, наблюдая за тем, как мой дедушка проходит через все стадии развития болезни Альцгеймера. Поначалу казалось, что он просто говорит какой-то вздор. Поскольку он был по жизни веселым человеком, мы поначалу полагали, что он так непонятно для нас шутит. В конце концов его выдал пустой взгляд, который сменялся озадаченным, а затем испуганным, из-за того что он не мог вспомнить, как выполнять самые простые задачи. Я никогда не забуду этот взгляд – по крайней мере, надеюсь, что никогда не забуду.
Между тем повторюсь: страх деменции не должен стать вашим мотиватором к прочтению этой книги. Вас должно вдохновлять осознание возможности развивать мозг в любом возрасте. Я научу вас, как это делать, и объясню, почему мои стратегии такие эффективные. Я не хочу, чтобы вы, читая эту книгу, от чего-то бежали. Я хочу, чтобы вы бежали к чему-то – а именно к мозгу на пике формы, способному выдержать испытание временем, проведенным на этой планете.
Когда я только начал работать нейрохирургом более 25 лет назад, сама идея «улучшения» мозга казалась мне какой-то бессмысленной. В конце концов, меня учили удалять опухоли, пережимать аневризмы, снижать повышенное из-за скопившейся крови давление и так далее. Даже сейчас ни один нейрохирург не может залезть в человеческий мозг и подправить сотню миллиардов нейронов, чтобы этот орган лучше работал и был менее уязвим к деменции. Если кардиохирурги могут вырезать бляшки, закупоривающие сосуды сердца, то я не могу убрать из мозга белковые клубки[3], образование которых многие связывают с развитием болезни Альцгеймера. Пока не придумали ни операции, ни лекарства, которые могли бы помочь вылечить деменцию или сделать человека более умным, креативным, улучшить его память или сделать так, чтобы он изобрел очередную важную вещь, необходимую миру.
Мозг не похож ни на один другой орган. Нельзя пересадить мозг, как это делают с сердцем (или печенью, почками или даже лицом, раз уж на то пошло), и наши знания о нем находятся все еще в зачаточном состоянии, постоянно обновляясь и дополняясь. Недавно, выступая в качестве председателя на заседании мировых экспертов по сотрясению мозга в Американской академии нейрохирургии, я осознал одну удивительную вещь. Помимо медиков, среди экспертов были также и представители министерства обороны и технологической сферы. Они все говорили о том, какой прогресс был достигнут в изучении сотрясения мозга, однако, к моему удивлению, оказалось, что четкого согласия по поводу того, как лучше всего лечить эту травму – которая только в США диагностируется миллионам людей ежегодно, – попросту нет. Кроме того, академией не было толком предоставлено никаких опубликованных данных об эффективных методах лечения. Многие существующие рекомендации основаны лишь на единичных данных [2]. Даже такие вопросы, как количество отдыха, необходимого пострадавшему от сотрясения мозгу, – вызывали споры. Например, нужно ли сводить к минимуму деятельность, требующую концентрации и внимания, в процессе восстановления после сотрясения мозга или же, наоборот, стоит чаще практиковать такую активность? Помогают ли легкие физические упражнения, такие как быстрая ходьба на беговой дорожке, восстановиться после сотрясения или мешают? Я слышал самые разные мнения, однако почти все они не были основаны на фактах. А я напоминаю: на заседании присутствовали мировые эксперты по травмам мозга.