– Ну да ладно. Сделаю вид, что поверил, но не бесплатно – будешь сегодня моей жилеткой для слёз. Так вот. Сначала всё было хорошо и я уже воображал себя эдаким Наполеоном, одержавшим великую победу. Но когда, подлетев к дому, где жила Джуди, я попытался приобнять её, она оттолкнула меня и, выдернув ключи, выскочила из машины, крикнув мне, что не переваривает на дух наглых мажоров-меди, а мои ключи она оставляет себе в качестве трофея. Я естественно бросился за ней, чтобы отобрать их, но она успела заскочить в подъезд и захлопнуть дверь. И тогда я, назвав сгоряча её «глупой смоли», трусцой припустил домой. Я же типа крутой спортсмен, что мне пяток другой километров подумал я тогда. Джуди мне кричала в след, пытаясь остановить, и даже попробовала догнать, но я, испытывая глупое злорадство от того, что смогу досадить этой гордячке «смоли», возомнившей о себе слишком много, стремглав убежал. А ведь надо было послушать её и остаться.
– Наверное, она крикнула тебе: «Стой, дурак, я пошутила?», – предположил бармен.
– Нет. Она крикнула мне, примерно, следующее: «Идиот, куда ты побежал, это же гетто «смоли». Как понимаешь, домой в тот вечер я не добрался. За первым же поворотом поцеловав оборотную сторону гитарной деки, я избитый очутился в придорожной канаве с вывернутыми карманами.
– Да уж, «медов» трущобные банды «смоли» никогда не жаловали. И если кого они и ненавидят больше них, то только «хайгов», – согласился Освальд.
– Ага. И когда мои родители навестили меня в больнице и увидели в каком состоянии их ненаглядное чадо, то сделали всё, чтобы Джуди с позором исключили из колледжа. Для её родителей, вложивших все свои сбережения в её образование, это было страшным ударом, – Джон ненадолго замолчал и посмотрел за окно, там шёл обычный моросящий промозглый авалонский дождь, который лёгкой дымчатой стеной, как будто отрезал бар от остального города, тонувшего в отблесках неоновой рекламы. Помолчав несколько секунд, словно собираясь силами и нервно затянувшись, Райт севшим внезапно голосом продолжил. – Я помню их как сейчас, Ос. Подавленные горем, суховатенькие, убелённые сединами мужчина и женщина смиренно просящие пощадить их дочь. Они умаляли всех. Родителей. Директорат. Меня…
Горько усмехнувшись, Джон, затушив в яшмовой пепельнице сигарету, медленно встал и, сцепив руки за спиной, подошёл к окну.