Видимо, судьба попросту отыгрывала свои самые жуткие планы прямо перед маячившими на горизонте дозами эндорфина и серотонина. Меня ждали ежедневные порции счастья от шума волн, череда улыбок от вида Таврических гор и пачка новых стихов, после написания которых станет легче дышать.
Меня ждал Крым. Мой октябрьский, освежающий и удивляющий погодными всплесками рай. Тихая гавань. Другая жизнь.
***
Я поднялась на пятый этаж, открыла квартиру собственным ключом, ввалилась в узкий коридор и громко выдохнула. С кухни тянуло ароматом лаврового листа, а у ног уже резво кружилась и лаяла рыжая такса Виолетта.
– Бабзина, привет! – громко и делано бодро сказала я.
Из глубины квартиры послышалось шлепанье тапок по линолеуму. Старушка с добрым, светлым лицом шла ко мне, нерасторопно покачивая бедрами и вытирая морщинистые руки о фартук с гигантскими бардовыми розами.
– Здравствуй, Алиночка, – сказала баба Зина и подставила мне щеку. – Устала?
Я чмокнула ее и съехала по стене на шаткую деревянную тумбочку, на которую обычно водружаю привезенные с собой кроссовки и шлепки. Чемодан, звякая застежками, опрокинулся на бок. Я неловко стала поднимать его, но бабушка остановила мои руки и потянула меня за них в кухню. Багаж окончательно рухнул, обиженно проскрипев при контакте с полом, и обреченно остался лежать в коридоре в компании Виолетты и ее любопытного носа.
– Устала немного, – соврала я, иначе Бабзина обязательно затянула бы песню о том, что мне больше не стоит приезжать в Крым на машине. Глаза мои, конечно же, слипались, точно их намазали засахаренным медом, но аромат домашних пельменей заставил их открыться. Есть хотелось не меньше, чем спать.
Пельмени были традиционным блюдом наших семей – моей и Бабзины. Они давали не только насыщение, но и приносили чувство спокойствия и уюта. Аромат погружал в атмосферу тепла и добра, шумных разговоров за большим столом, шуток и смеха, веселых каникул и отпусков, единения с родными и близкими.
Да, мы давно уже не поедали пельмени большой компанией, но приятные чувства от процесса лепки и поедания остались с нами навсегда. Бабзина знала, что я обожаю такие ностальгические трапезы, а потому всегда встречала меня пельменями.
– Поешь и ложись спать. Завтра я забегу к тебе, принесу полотенца, тогда и поболтаем, – пенсионерка поставила на стол тарелку с горячим блюдом и потрепала меня по русым волосам. – Я сейчас живу с Александром Ивановичем. Вместе как-то легче. Не молодые мы уже, Алинка… Восемьдесят первый год пошел.