– Я обещал твоей матери привезти тебя в аэропорт. Она переживает. Не хочет улетать, не поговорив с тобой. Едешь? – его спокойный голос звучал чуть иначе, чем в кабинете.
Красивый голос. Мужской. С низкими, цепляющими слух нотами.
Я не знала этого человека, не знала, можно ли ему верить, поэтому не спешила с ответом.
– Если бы ты подняла трубку, когда она тебе звонила, сейчас не смотрела бы на меня с подозрением, – будто умудрился прочитать мои мысли. – Можешь вызвать такси, но вряд ли успеешь до отлета, – в его голосе слышалось безразличие. Я так поняла, он не горел желанием отвозить меня в аэропорт. Свою миссию Артем выполнил, а мой отказ останется на моей совести. Но я все равно не спешила соглашаться.
– Ты не злишься на меня? – кивнула в сторону байка. Подозрительно, что об этом еще не было сказано ни слова. Губы Артема дернулись, но вместо улыбки на них появилась ухмылка.
– Думаю, за месяц ты сможешь отработать покраску, – по выражению лица ничего было не понять, но слово неприятно царапнуло.
– Отработать? – спросила и внимательно стала следить за выражением его глаз, пыталась уловить изменения в мимике. Напрасно. Покер-фейс вместо живого говорящего лица.
– Не знаю, о чем ты подумала, я о физическом труде, – произнес с пренебрежением. Вновь во мне всколыхнулась злость. – Не согласна? Я могу написать заявление в полицию. Камеры во дворе и на светофоре, у которого ты бросила мотоцикл, подтвердят, что я говорю правду. Представляешь, во сколько тебе встанет покраска? – он издевался. По лицу не скажешь, по голосу тоже, но я чувствовала.
– И что ты хочешь, чтобы я делала? – с вызовом спросила я.
– Завтра моя домработница получит месячный отпуск. В твои задачи входит уборка дома и прилегающей территории, готовка, стирка, глажка…
– Ты меня в рабство решил взять? – грубо перебила.
– Если мы посчитаем ущерб, ты мне ещё должна останешься, – холодно произнес Артем.
– А выходные? – я не собиралась соглашаться на его условия, просто хотелось кое-что проверить.
– Выходных не будет, – подтвердил он мои мысли. – И если ты думаешь, что я блефую – ошибаешься. Завтра утром у меня будут записи с камер. Тебе выбирать – подписываем мы договор, или я пишу заявление в полицию. Мой отец, как и твоя мать, расходы оплатить не смогут, но ты можешь обратиться к родному отцу, – мое сердце после этих слов перестало биться. Он знает… Копался в нашем прошлом…