– Как я её ненавижу… – прошептала она и, закатив глаза, начала терять сознание.
Растерянный Жорик еле успел подхватить падающее тело жены. Без сознания она находилась лишь один миг, но этого оказалось достаточно, чтобы я смогла встретиться с ней в моей мерности. Перед тонким телом Ангелины, которое вышло из неё, я предстала в серебристой форме человеческого сердца. Стала источать безусловную любовь, набрасывая на тело серебристые кольца сердец. Когда тонкое тело Ангелины вернулось в плотное, она открыла глаза.
– Я где? – произнесла она робко, глядя на мужа.
– У меня на руках, – ответил Жорик осторожно. – С тобой всё в порядке? Скорую надо вызвать. Ты меня напугала.
– Скорую не надо, у меня всё нормально. Я не поняла, где я была?
– Здесь была, у меня на руках.
– Жорик, милый, пусть наша девочка остаётся Ренатой. Красивое имя… – многозначительно и загадочно проговорила Ангелина.
Глаза её сверкнули и наполнились некоей решимостью. Она оставалась в объятиях мужа. Жорик наклонился к губам любимой жены и мягко поцеловал. После поцелуя она размякла. Потянулась к нему за повторным поцелуем, который получился более продолжительным и глубоким.
Когда дыхание мужа стало учащаться, Ангелина оттолкнула его:
– После родов мне пока нельзя, рано.
Жорик вздохнул:
– Нельзя так нельзя. Потерпим ещё немного.
– Пока Рената спит, пойдём чайку попьём, – произнесла осторожно Ангелина и слегка вздрогнула. Она впервые за неделю назвала имя своей дочери.
– И то так, – ответил Жорик облегчённо и направился в кухню вслед за женой.
Он
Значит, её зовут Рената. Я встряхнул головой, задумался, всматриваясь прищуренными глазами в Полупрозрачную. Она вновь явилась лёгкой дымкой в виде неяркого белого свечения, словно желая подразнить меня. Странно, именно в этот миг наступило душевное равновесие. У меня кольнуло сердце, когда скорая увозила её тело, а вместе с отъезжающей машиной исчезло и видение. Я даже не заметил, как мы поехали и как рядом со мной оказался младший лейтенант.
– Сильно не переживай ты, – пытался он даже подбодрить меня, подтолкнув локтем. – Уже ничего не изменишь.
Я посмотрел на него отстранённо.
Всмотревшись в моё лицо, он добавил:
– Да ты, похоже, выпивший.
В знак согласия я молча кивнул и еле выговорил:
– Мы отмечали мой день рождения. Мне сегодня исполнилось двадцать пять лет.