Я направился к двери, но в нерешительности застыл на месте, стоя спиной к Ангелине:
– У вас очень красивая дочь.
– Да иди ты в баню уже! – воскликнула она резко. – Сам же сказал: поговорить обо всём успеем ещё.
Действительно, надо поторопиться к ребятам, но что-то меня удерживало возле Ангелины.
– Тише ты, ребёнка разбудишь, – ответил я и, чтобы больше не испытывать судьбу, решительно направился к выходу.
Я не сразу нашёл, во что мне обуться. Когда вдруг на обувной полочке, которую когда-то сам смастерил, обнаружил старые мамины резиновые калоши, с неподдельной радостью влез в них.
– То, что надо! Как раз по погоде! – воскликнул я, испытывая восторг. Здорово, когда в родном доме каждый предмет так трогает.
Я вышел во двор. Вечерело. Осеннее небо заволокло мрачными тучами. Я направился через сад в сторону бани, которая находилась за гаражом. Мои ноги утопали в опавшей листве, а лёгкие вдыхали приятный аромат дыма растопленных в печи бани берёзовых дров. Душа моя замирала от радости ощущения свободы.
Шумно притопывая ногами, я вошёл в предбанник, приложил слегка озябшие руки к тёплой бревенчатой стене. До сих пор не сомневаюсь, что самая лучшая на свете баня – русская баня, которая топится по-чёрному.
Ребята моментально среагировали на шум, и раздались призывы:
– Альба, чё так долго? Давай заходи сюда!
Я немного подождал, затем быстро скинул всю одежду и кучей бросил её на скамейку. Голый, на секунду остановившись у высокого порога, настроился на какие-нибудь пошлые шутки. Вдохнув глубоко воздух, с трудом распахнул двери: от влажности они разбухли.
К моему удивлению, ребята, сидя на полке, молча поглядели то на меня, то друг на друга. И продолжили поочередно неистово тереть мочалкой и без того красные спины. Горячий влажный воздух с горьковатым привкусом дыма приятно окутал меня. Глаза почувствовали раздражение, ведь берёзовые дрова содержат дёготь. Такой горячий, стерильный воздух в парилке мне сейчас был необходим как никогда.
– Протопилась она у вас капитально! – воскликнул я.
– Приготовься, парку ещё поддадим! – ответил Жорик, слезая с полки и хватая ковшик с водой.
Денис взялся за берёзовый веник:
– Братан, готовься, бить буду. Только терпи!
Открытый очаг бани дышал жаром, словно приветствовал меня горячим дыханием. Я, собравшись с духом, расположился на полке, которую мне освободили. Денис слегка похлопал веником по моей голой заднице, затем провёл им по спине и начал смело хлестать.