– Здравствуйте, меня зовут детектив Алекзандер Коллингейм. Я расследую дело об убийстве Оуэна Бродски. Вы мистер Смит?
– Да какой уж там «мистер», – поморщился парень и отмахнулся. – Зовите меня Райан. Проходите. Присаживайтесь, куда хотите, – он широко повел рукой, как певец в опере, – у нас сегодня малолюдно.
Типа, пошутил.
– Спасибо, – поблагодарил Алекс и развернул к центру стул от ближайшего стола. В ногах правды нет. Хоть там искать не нужно.
– Вам, наверное, уже наговорили про них всяких гадостей, да? – начал в лоб Райан. Он уселся в кресло напротив, уперся локтями в подлокотники и подался корпусом вперед.
Коллингейм кивнул.
– Они были совсем не такие! – заявил парень.
– Не какие? – уточнил Алекс.
– Ну… они не были высокомерными, занудными, нелюдимыми. Как вам их еще характеризовали? – Парень слегка покачивался корпусом верх вниз, будто плечи у него были присоединены к тазу пружиной. Он вскинул правую ладонь в сторону: – Исчадиями зла? Порождениями геенны огненной? – Вторая ладонь направилась влево.
Театр одного актера. Последняя гастроль артиста.
– А что, нет? – спросил Коллингейм, чуть склонив голову и изображая глубочайшее участие.
Смит фыркнул, собрал кисти в замок и прижал их для надежности подбородком:
– Нет. Они были очень милыми и веселыми. Особенно Роул.
Опять этот Роул!
– Они многое знали, многое умели, и, понимаете, – рука парня вырвалась из заключения, теперь – вперед, как у нищего, – не жмотились, как наши. Не боялись, что кто-то украдет их открытия! Они всем делились, – вторая рука присоединилась к первой. – Когда нужно – разжевывали, чтобы было понятно.
Угу. «А теперь для даунов», мысленно добавил Алекс. Райан опустил взгляд на руки и спрятал их на место, под подбородок.
– Знаете, сколько интересного они рассказывали! – продолжил он. Моторчик внутри не давал ему сидеть спокойно: он опять начал качать корпусом. – Где они только ни бывали!
– Почему же тогда к ним очередь из поклонников не стояла? – доброжелательно поинтересовался детектив.
Смит выскочил из кресла, будто пружина, которая его раскачивала, находилась у него под пятой точкой:
– Это всё Фит! – гневно заявил он, обличительно указав куда-то вверх, где, видимо, находился профессор. – Он с самого начала был настроен против китиарцев. А всех, кто шел против него, гнобил. Кому статью запорет, кого на конференцию не отпустит, кого на совещании пропесочит. Он даже с Данаей поцапался, хотя до приезда китиарцев она у него любимой ученицей была!