Он кинул на кресло сумку, достал телефон, набрал номер Авзурага Габарашвили.
– Абонент временно недоступен, – сообщил ему механический голос.
– Да чтоб тебя… – протянул Назар.
Ну и ладно, Молотов помнил, где располагается кабинет хозяина гостиницы. Наверняка он сейчас там и уже знает о прибытии будущего зятя. Надо бы поговорить, завершить сделку.
«Девчонка должна быть у меня уже через час, пора начинать процесс привыкания… Да, час я потерплю, но не больше!»
С этими мыслями мужчина вышел из номера и направился на первый этаж. Через пару минут он уже стучался в дверь с табличкой: «Директор гостиницы Авзураг Астемирович Габарашвили».
А в это же время.
Дана бежала по коридорам с такой скоростью, что смела бы на пути любого. Остановилась лишь уткнувшись в дверь с табличкой, где золотистыми буквами было выведено: «Директор гостиницы Авзураг Астемирович Габарашвили».
Только вот обязанности директора теперь исполнял совсем не он, а одна из старших сестер Даны, самая первая удочеренная Габарашвили девочка – Ольга.
Она была первой во всех смыслах: первой воспитанницей, первой, кого отдали за калым, первой, попытавшейся сбежать из-под венца, первой, кто узнал силу убеждения дяди Улдана. Когда Громов нашел ее, Ольга уже находилась в бракоразводном процессе. Ее престарелый муж влюбился как школьник в молоденькую любовницу. Та, не будь дурой, поставила ему ультиматум – либо женишься, либо уезжаю от тебя далеко-далеко. И мужчина сделал свой выбор не в пользу Ольги.
Отец Авзураг не был образцом добродетели, но никаких любовниц в «Отличной» девочки не наблюдали. Спал исключительно со своей женой. Поэтому слово «измена» было для Даны непривычным, очень горьким на вкус. Она не понимала, как можно совершить такую подлость, тем более предпочесть другую такой женщине, как Ольга. В сестре было все, о чем она так мечтала: высокий рост, золотисто-карие глаза, волосы сочного русого оттенка.
«Дурак твой муж!» – заявила она сестре при первой же откровенной беседе.
К счастью или к сожалению, детей у Ольги с этим человеком не получилось, как ни старались. Оставаться у нее причин не было, поэтому решила вернуться в «Отличную». Девочки лично ее не знали, но остались здесь еще и те, кто помнил ее по рассказам старших, уже выданных замуж сестер. Приняли ее сразу, а уже через пару дней казалось, будто она жила с ними всегда.