Тоже верю.
– Ты обещала, что «жалости не будет». Они помогли мне найти себя.
– Не будет. Я уважаю твой опыт и твою прозрачность. Итог?
– Душа ампутирована, а фантомные боли накрывают. Какой тогда смысл? Пусть уж тогда лучше будет наполненная боль. Пустота хуже боли. Не хочу жить в пустоте. Побег от самого себя не удался. Прости мне эту слабость.
– Прощаю. Но многое изменилось. Мы не можем отмотать в ту точку, в которой расстались.
– Почему? Из-за этого зайца? Кто он? Ты спишь с ним? На чём выстроены ваши отношения? – голос ровный, а дыхание нет. Я чувствую, как глубоко внутри его передёргивает. Вдыхает глубже, снимая эту дырявую маску равнодушия.
– Чёрт… нет! Не так. Мне абсолютно плевать на это всё! Я хочу тебя обратно. Скажи мне что-нибудь…
– Крис сказала: чтобы оценить одного мужчину, нужно попробовать другого. И я буду ценить тебя больше, если…
– Крис… – сжимает он зубы.
– Я не совсем с ней согласна. Ценить ещё больше я тебя не буду. Ты – безусловная ценность для меня! Я твою уникальность осознаю. Но… Ведь может быть и что-то совсем другое. И мне любопытно…
– Этот заяц возник из-за любопытства?
– И ещё от голода. Ты заморил меня голодом. Съесть кого-то более близкого я себе позволить не смогла.
– Почему?
– Потому что… понимала, что история эта краткосрочная, а я не готова потерять никого из своего окружения. Оно мне доставляет…
– Все мои вопросы по этому человеку сняты. Я тебя понял. Осталась просьба.
– Давай…
– Не реанимируй его.
– Не буду.
– Спасибо.
Голова кружится. Вижу всё словно через пелену огня. Температура растёт. Колени становятся мягкими. Он подхватывает меня на руки и уносит на диван, встаёт рядом на колени. Ложится лицом на мой голый живот. Его щёки прохладные…
Рисую пальцами по волосам, лицу.
– Я не могу без тебя…
Пальцами я чувствую, как он зажмуривается.
– Не можешь? Значит, наверное, и не надо.
Мой телефон периодически пиликает. Я знаю, кто это. Это Дима. Он не хочет, чтобы я отвечала. Это чувствую тоже. Его просто несёт, и он выливает на меня всё, что пережил сегодня. Наверняка в какой-нибудь грубой форме. Пусть… Если не выговорится, он заболеет.
Олег, хмурясь, отыскивает мой взгляд, потом смотрит на этот пиликающий телефон.
– Ты моя?
– Ты – мой. А я… Я пока погуляю, Олег.
– Погуляй, – его глаза опасно прищуриваются. – Пока. Но пощади своих зайцев, моя девочка! Лев вернулся.