Говорят, ведьмы всегда выглядят так, на сколько себя чувствуют.
Она выглядит, как девочка…
Растерянная трогательная девочка.
И я вспоминаю, сколько мне…
– Постарел?..
Отрицательно качает головой.
– Заматерел.
Провожу рукой по щетине.
– Извини, не успел… Сразу к тебе.
– Когда ты последний раз спал?
Пожимаю плечами.
– Ты изможден, – в её голосе появляется уверенность.
Киваю.
– Кушать будешь?
Отрицательно качаю головой.
– Тогда, я напою тебя чаем. Пройди…
Разуваюсь.
Иду за ней.
В маленькую девятиметровую кухню.
– Сядь.
Мои глаза следят за каждым движением. Я словно под гипнозом. Она очень гармонично смотрится здесь. Её кухня вся деревянная. Не стилизована, настоящее дерево. Женя любит так…
Что-то колдует с травами. Вдыхаю глубже. Запах меняется.
Ставит передо мной кружку.
Пальчики тонкие, ногти коротко пострижены. Давно не видел таких естественных красивых рук… Колец нет.
Никаких.
Это ничего не значит. Но я пытаюсь разглядеть безымянный внимательнее. Не получается.
Делает пару шагов назад, присаживается на подоконник, рядом с большим мясистым фикусом. На её окне нет шторы, только тканевая кайма по верху. Она любит открытые окна… На моих – всегда жалюзи, тяжелые портьеры.
Восприятие раздваивается.
Я пью чай одновременно в двух местах, там, в прошлом, у неё в гостях, на той, самой первой квартире. И здесь, в настоящем, в квартире её мужа, их квартире. Теряюсь между ощущениями под её пронзительным внимательным взглядом.
– Как твоя травма?
– Заживаю…
Чай очень вкусный. Почему я никогда не пью чай?
Мне, наконец-то, становится тепло. Лицо начинает гореть.
– Дай мне сигарету…
Достаю пачку. Зажигалку. Кладу перед ней на стол.
Забирает…
Выходит. Иду следом…
Открывает балкон. Делает шаг к перилам. Стоит босая на холодном бетоне.
Так нельзя…
Но я понимаю, что это её саморазрушение сейчас. И мне нельзя вмешиваться.
Балкон застеклен, открыта только одна рама. Это все равно очень холодно. Но она расслабленна.
Разворачивается…
Взгляд в глаза. Сигареты кладет на столик. Не в руки…
Мне не нравится, когда она курит. Но мне нравится смотреть, как она курит.
Забираю пачку.
Отворачивается.
– Битвы не будет… – доходит до меня.
– Нет. Своих предпочитаю убивать сама. Не дам тебе такой возможности.
– Я не трону никого…
– Да. Не тронешь.
– Холодно, – мне хочется согреть её ноги. – Пойдем.