Не… не верю. Не может быть он настолько мелочно мстительным. Мужики великодушны в своей массе. Даже эта хамоватая сволочь позволила мне угоститься своей пиццей.
В углу приёмной выложенный камнем небольшой бассейн. Над водой поднимается мясистая антенна с улиточным глазом, похожим на теннисный шарик. Выразительно моргает. Быть может, даже подмигивает. Имея в обозрении только один глаз, этого точно не определить. Жаль, что ущипнуть мне себя нечем. Обе руки заняты пиццей.
– Я же не сплю? – бросаю подозрительный взгляд на троицу.
Три головы синхронно качаются из стороны в сторону. Рассматриваю эти замечательные головы более внимательно. Они меня спасали. Я очень ценю!
Ёж…
Худющий, сутулый очкастый задрот с ёжиком на голове. Лет двадцати. Геймер, наверное. Но глаза за толстыми стёклами человеческие. Сочувствующие такие глаза.
Анвар…
Пожилой, то ли с восточной, то ли с северной внешностью и манерами. Прямо хватай и беги с ним пить чай в чайной юрте, говорить о шаманах и искать соль жизни в его мудрых задумчивых глазах.
Пикси…
О, тут всё понятно, почему он её оставил… Я его очень даже понимаю. Над ней не хватает неоновой надписи мужского восхищения: «Ябывдул!» Был бы у меня член, я бы тоже оставила именно её. Помимо обозначенных выше выпирающих достоинств ещё и:
…миловидное лицо в форме сердечка…
…пухлые чувственные губы в форме того же органа…
…миндалевидные глаза, томно взирающие на этот мир…
…нос с легкой горбинкой…
…пошленькая шербинка между идеально белоснежными зубыми.
Обнять и трахать. Но так и быть, я прощаю ей её сексапил! Она просила за меня. Вот что значит – прекрасная душа. Вопреки расхожим мнениям насчёт женщин с роскошной внешностью. Но вряд ли Хам оценил её именно за душу. Думаю, первая моя версия таки реальней, хоть и прозаичней.
В голове проносится пара картинок, как Пикси насаживается на член Хама, там, у него в кабинете. И её огромная грудь покачивается.
– Отключите кто-нибудь эту озабоченную, я ем! – рявкает Хам через приоткрытую дверь.
– Что ему надо? – приподнимаю я бровь.
Многозначително переглядываются…
Доедаю под пристальными взглядами один кусок пиццы, чтобы освободить руку.
– Ребята… – прикладываю её к сердцу. – Спасибо! От всей души. А где я вообще?
Несмело подхожу к окну. Поднимаю рольштору.
– Тихо! – перехватывает мою руку Ёж, спасая от столкновения локтя с кактусом. – Этим не стоит колоться. Он в некотором роде ядовит.