Растерянно кладу руку на ноющий от удара об стену затылок.
Вот это, Дарья, ты попала…
С какой целью, интересно, он заглядывал так настойчиво мне в глаза? Проверял зрачки? Подумал, что наркоманка? Откуда столько наглости? Мент, что ли?
Да и вообще, если выбирать из нас двоих, то на наркомана он тянет гораздо больше. Весь в чёрном – футболка, костюм, туфли. Прямо «Люди в чёрном»!
Хмыкает с усмешкой, словно прочитав мои мысли.
На пальцах вычурные кольца, на шее две цепочки с не менее вычурными медальонами. Навороченный широкий ремень с какими-то прибамбасами, совершенно не клеящийся в костюм. На кистях рук татухи…
Ведёт пальцами по ремню, подносит их к глазам, потирая друг о друга. Окидывает взглядом себя ниже пояса.
– Какой ещё, к чертям, клей?
Точно больной…
– Ёж, ну наконец-то! До тебя пока дозвонишься… Может, меня бесы уже расчленили! – сварливо.
Не сводя глаз с неадекватного, настороженно и медленно двигаюсь вдоль стены на выход. Надо линять. И вообще… Чтобы я ещё раз повелась на уговоры Марты Захаровны…
На эту авантюру меня уговорила пожилая хозяйка квартиры, комнату в которой я снимаю. Забыла она, понимаешь ли, в своей старой квартире документы на бриллиантовую брошь в тайнике в платяном шкафу. И обещала мне: если найду, то жить буду у неё бесплатно до конца пятого курса. Но никакого тайника я так и не нашла. Обычный шкаф…
Мужчина, не меняя позы, говорит по телефону:
– Девицу надо принять… Вроде наша. Но контакт был. Стащила что-то… Мхм…
Точно мент.
– Эй, – разворачиваюсь я уже в дверях. – Ничего я не стащила, понял? Меня бывшая хозяйка квартиры попросила тут одну её вещь поискать. Я не нашла. Засим откланиваюсь!
– «Эй»? – разворачивается он, повторяя мою интонацию и претенциозно поднимая бровь.
– Ну как Вас там? – пожимаю плечами. – Уважаемый, достопочтимый, любезный сударь…
Как головой об стену бить – это нормально, а «эй!» его, видите ли, покоробило!
– Дерзить незнакомым особям мужского пола в безлюдных развалинах опасно для здоровья, барышня.
– Вы мне угрожаете? У меня дядя фсбшник, – уверенно вру я, задирая гордо подбородок. – Он Вас на кол посадит!
– На кол сажаю здесь только я, – тон голоса уходит вниз, превращая окончание фразы в рычание. – Подойди.
Ну сейчас, ага! И только я собираюсь метнуться по разрушенному коридору на лестницу, чтобы наконец-то смыться от этого припадочного, как ноги мои врастают в пол.