– Конечно, – фыркнул Михаил. – А ты сомневался? – Он прижал сына к себе, легко клюнул в макушку и, дождавшись окончания обнимашек, отправился в спальню. – Пора устраиваться на ночлег, друзья мои, – прокричал из зала и, свернув в спальню, присвистнул.
– Ну ни фига ж себе!
Вместо старого румынского гарнитура, купленного еще в школьные годы Миши Агафонова, комнату занимала добротная итальянская мебель. Зеркальный шкаф с ручками-кисточками, туалетный столик с зеркалом в резной раме и застеленная стеганым покрывалом кровать с высоким изголовьем.
«А папа понимает толк в жизни, – мысленно усмехнулся Агафонов. – На ту койку, где спал с матерью, не стал приглашать женщину. Купил все новое. Молодец старик!» – про себя заметил Михаил и удивленно глянул по сторонам. В спальне маминых портретов больше не было.
– Хм… – пробурчал себе под нос Агафонов и, почувствовав, как неприятно резануло по сердцу такое открытие, принялся осматривать дом. Мимоходом зажег колонку и отправил сына купаться, выпустил Зака, сомлевшего в теплом помещении, во двор. Мамин портрет, один-единственный, обнаружился только в кабинете отца. Небольшая выцветшая фотография в рамочке. Мама в красном сарафане и с венком из одуванчиков сидела на скамейке около озера и счастливо улыбалась. Агафонов быстрым движением огладил красивое доброе лицо и поспешил к сыну, вывалившемуся из ванной вместе с клубами пара.
– Сейчас постелю, – пробурчал Михаил, залезая в бельевой шкаф, и почувствовал, как от удивления дергается глаз. На всех полках царил идеальный порядок. Стопки наглаженного белья вмиг превратились во вражеские редуты, а саше, источавшие сладковатый запах, показались боевыми гранатами со вздернутой чекой.
– Да, папа, да, – досадливо крякнул Агафонов и мысленно почесал репу.
«Ты там у нас не женился, старик?»
А немногим позже, засыпая под новым синтепоновым одеялом, хотя при матери и после всегда были пуховые, Агафонов услышал, как рядом заворочался сын и тихим заговорщицким шепотом поинтересовался, привстав на локте:
– Папа-а, у тебя есть любимая девочка?
– Нет, сынок, – легко бросил Агафонов и тут же, спохватившись, осведомился быстро: – А у тебя, Егор?
– Есть, – пробурчал недовольно сын. – Только она меня не замечает. Говорит, что любит другого.
– Зато честно, – осторожно обронил Агафонов. – А знаешь, есть простой тест. Если любишь человека, то все время о нем думаешь. Скучаешь по нему. Ты вот сегодня много об этой девочке думал?