Он не мог изменить прошлое, но мог контролировать настоящее и планировать будущее. Во время своего пребывания в «Мунлайт ридж» нужно отбросить в сторону прошлое и сосредоточиться на том, что происходит здесь и сейчас. На том, что он может держать под контролем.
Он на время вернулся домой, потому что Джеймсон, человек, который забрал его из приюта незадолго до его восьмилетия, недавно попал в центральную больницу Эшвилла из-за нарушения мозгового кровообращения.
Джеймсона успешно прооперировали и уже выписали домой, но сказали, что следующие несколько месяцев будут решающими для его дальнейшего здоровья. Мак понял, что отца нужно будет всячески ограждать от стресса.
А для него самого «Мунлайт ридж» будет главным источником стресса.
Возвращаясь к своей машине, Мак посмотрел в правую сторону, где проходила граница эксклюзивного курорта Джеймсона, который чуть уступал в размерах своему соседу, знаменитому «Билтмору», находящемуся всего в нескольких милях к северу отсюда. За прошедшие семьдесят пять лет «Мунлайт ридж» стал излюбленным местом отдыха королевских особ, политиков, голливудских знаменитостей и крупных бизнесменов из разных стран.
Джеймсон, его владелец и управляющий, был лицом «Мунлайт ридж» на протяжении десятилетий. Он любил свою работу, и территория курорта, где он вырастил трех приемных сыновей, была его миром. Общение с людьми заряжало его энергией, и он знал всех своих гостей по именам.
Но в течение следующих шести месяцев Джеймсон не сможет лично уделять внимание гостям курорта. После напряженных разговоров и споров отец и сыновья наконец пришли к компромиссу: каждый из трех братьев на время переберется в «Мунлайт ридж». Как старший сын, Мак вызвался приехать первым, хотя знал, что ему будет нелегко видеть Молли. Но он был готов, по крайней мере, попытаться хотя бы частично искупить то зло, которое ей причинил.
Уж лучше бы Молли больше не работала в «Мунлайт ридж» и не жила на его территории.
Прислонившись к дверце автомобиля, Мак немного повращал головой, чтобы расслабить затекшие мышцы шеи.
Он познакомился с Молли даже раньше, чем со своими младшими братьями. Ему тогда было восемь лет, а ей, дочери бухгалтера Джеймсона, семь. Он был очарован ее светлыми кудрями, похожими на пружинки, и удивительными зеленовато-голубыми глазами, такими яркими на фоне смуглой кожи.