Данте умолк, переводя дыхание. Беатрис не меньше его нуждалась в глотке воздуха.
– Ты, надеюсь, шутишь?.. Данте, люди не женятся из-за ребенка! Забудь о своих словах. Ты просто в шоке.
Похоже, ее слова не убедили Данте.
– Я, к счастью, не наследник, но все же я второй в очереди на престол… Мой ребенок не должен носить клеймо незаконнорожденного. Поверь, в этом мало радости.
– Ты с ума сошел.
Против каждого ее аргумента Данте выдвигал свой контраргумент. Самым убедительным был тот, что это нужно для их ребенка – новой жизни, которую они вместе сотворили.
В конце концов, Беатрис согласилась. Перечить ему она сможет только тогда, когда жизнь ее вернется в прежнее русло.
А прошедшая ночь! Как она могла вновь совершить эту глупость? И ей некого было винить в этом, кроме себя! Данте не был в этом виноват. Он ничего не делал. Он просто жил, и все.
А она никогда не встречала людей, подобных Данте. Он будто излучал земную первобытную силу, невероятно мощную. И все, что связано с ним, невозможно было забыть.
Но она должна это сделать. Ей нужно было оставить в прошлом эту ночь и двигаться дальше. Так будет легче! Она не могла убежать, спрятаться или притвориться, что этой ночи никогда не было. Ей надо просто принять то, что эта ночь была ошибкой, и идти вперед.
Снова!..
– Как ты вообще оказался здесь, Данте?
Не так она представляла себе любовь. Наверное, на это чувство следовало бы клеить ярлычок с предупреждением о вреде для здоровья или, по крайней мере, о потере покоя и душевного равновесия!
– Ты пригласила меня. Возможно, это покажется невежливым…
– Откуда ты узнал, что я нахожусь здесь, в горах? – Первые недели после разрыва с Данте Беатрис жила у матери, потом переехала к Майе в домик на горнолыжном курорте.
Данте иронично поднял бровь, и Беатрис вздохнула:
– Ну хорошо, глупый вопрос. – Она знала, что за ней круглосуточно следят, но жизненный опыт говорил ей о том, что лучше вступить в борьбу, которую ты имеешь шанс выиграть. – Ты знаешь, порой я скучаю по времени, когда могла распоряжаться собственной жизнью…
– Оно снова наступит.
У самого Данте такой возможности не было. С того момента, как его брат выбыл из числа наследников, жизнь Данте кардинально изменилась. Он больше не был принцем-плейбоем – он был будущим монархом.
Его спокойные слова заставили ее нахмуриться, но выражение его лица ни о чем ей не говорило.