А Пашка… Пашке было всё равно, кто я такой. Ему со мной, как я понимаю, было просто интересно. Он со всей очевидностью тянулся ко мне, а я и не отталкивал, хотя поначалу сам интереса в таком общении не имел. Так, теплилось что-то в виде неосознанного покровительства.
Пашка же, скорее всего, глядя на меня, забывал о дефектах своей биографии – от армии он открутился, высшего образования не получил, нигде и никогда всерьёз не работал. Зато вместо многих пунктов, обязательных для достойной биографии, у Пашки имелся папа, в недавнем прошлом директор обувной фабрики, а нынче – фактический хозяин акционерного предприятия с каким-то забытым мною названием. А заодно тот папа считался владельцем нескольких фирменных обувных магазинов, правда, разбросанных чуть ли не по всей стране, что вносило в его жизнь неудобства.
Пашка жил, словно кум королю, и часто приглашал меня на рыбалку. Ему льстило принимать меня на правах малоимущего гостя, когда можно было, проявив свою самостоятельность, заплатить за нас обоих. Какие-то деньги у меня, конечно, всегда имелись, но соперничать с Пашкой было бесполезно.
В его распоряжении числился личный «Мерс», почти новый, но на рыбалку мы ездили на Пашкиной «Газели». Эта машина была очень большой, с длинным крытым кузовом. В нем помещалась современная резиновая лодка с твердым каркасом, рассчитанная на четырёх человек. С той лодки никогда не снимался мощный, но экономичный четырёхтактный японский мотор «Ямаха». На воду лодка по роликам легко соскальзывала почти самостоятельно, а затягивалась обратно еще проще – с помощью лебёдки, постоянно закреплённой в кузове.
Я не ущемлял Пашку в праве самому задавать темы наших разговоров. Он же по всякому поводу уточнял «Ты, как думаешь?» и никогда не говорил «Мне кажется…», тем самым предлагая мне брать инициативу на себя. Я охотно делился тем, что знал, ибо спокойно поговорить мне давно было не с кем, а Пашка слушал с интересом и всегда соглашался, потому споров у нас не возникало.
Пашка не был глупым, но его мозг привык обходиться без работы, а потому заплыл жирком! От меня Пашка загружался полезной информацией и проблемными вопросами для последующих личных размышлений, но я сомневаюсь, что очередь до них когда-то доходила.
Когда Пашка слушал меня, то ему казалось, будто это он мне рассказывал нечто интересное. Такое заблуждение ему льстило, и я это замечал. Рядом со мной Пашка казался себе интеллектуалом, мне же он нравился своим лёгким жизненным настроем и незлобивостью.