Первое время мы долго гуляли по улицам, терялись среди закоулков до поздней ночи. Запахи, звуки и рассеянные улыбки – чувство влюбленности как в человека, изменившего мою жизнь, так и в место, которое он мне подарил, поглотило меня с головой.
Июнь, 1973
Родовое Поместье Арвель
Сестры и мать Эрнеста жили вместе с ним в пригороде Йорка, вдоль по трассе в сторону Норталлертона1.
Впервые оказавшись за пределами города среди зеленых полей, усыпанных диким разноцветьем, я поняла, что Йорк был скорее искусным дополнением к той красоте, что окружала его за пределами Римских стен2.
Дорога до поместья занимала около полутора часов.
Тропа от въезда до парадных дверей вела через живописный сад. Мраморные фигуры танцевали танго под цветущими кустами акации; декоративные розы оплетали павильоны, а фарфоровые ангелочки кружили над голубыми фонтанами, брызгая друг в друга струями хрустальной воды.
В наш первый поцелуй от чужих глаз нас укрывали гибкие ветви плакучей ивы. Едва слышно журчала вода, а в воздухе пахло кошеной травой и весенним теплым ветром.
***
Вдовствующая леди Арвель, Луиза Эндроу, предстала передо мной властной женщиной. Сдержанная и благородная, она носила длинные платья, пошитые из темного муара, дорогие серьги, колье и кольца с крупными камнями; обходилась строгим макияжем и приподнимала кверху седые вьющиеся волосы. Она испытывала особое удовольствие, контролируя любое дело до каждой мелочи, и переходила на родной ей французский язык, когда нервничала или выражала свое недовольство.
Меня поражало, как под напором ее надменности и высокомерия Эрнесту удалось сохранить способность любить и смеяться.
И хотя леди Арвель улыбалась каждый раз при встрече, моя женская интуиция подсказывала, что наедине нам лучше не оставаться.
Удивительно, но юные сестры-близняшки, Офелия и Беатрис, и близко не походили на мать. И если Беатрис сохраняла покорность и степенность в присутствии леди Арвель, экспансивной Офелии приходилось прилагать немало усилий.
Она, как и я, не терпела запреты на громкое выражение своих мыслей. А еще часто исправляла старших и задавала неприлично много вопросов; носила яркую одежду, бросая вызов скрупулезно подобранному гардеробу матери. И все же по праву крови Офелия редко когда получала выговоры и безнаказанно игнорировала любые замечания в свою сторону.