Мужчина подскочил к Греку, впечатывая в его лицо кулак. Учитывая, что драки были не запрещены, канонов он не нарушал.
Слышали ведь, что хирургам не разрешается оперировать близких? Потому как чувства могут помешать делу. Сейчас, оперевшись о стену контейнера и наблюдая за тем, как Шаман превращает Грека в кровавое месиво, поняла, что эту ситуацию можно было причислить к подобному. Он слишком был заинтересован в деле. Вместо четких и болезненных ударов – беспорядочные, только раззадоривающие Грека. Так не пойдет.
Краем глаза увидела, как Амир незаметно недовольно покачивает головой. Бесспорно, Грек принес много боли Шаману. Но так дела не делаются. Что мы, звери что ли? Нет, цивилизованные люди с криминальным уклоном. Ступая на эту тропу, необходимо играть по правилам. И ярость Шамана сейчас воспринимается окружающими, как слабость. Только глупец будет показывать свою слабость врагу. Оттолкнулась от своей опоры и пошла к Тагаю. Тот, скрестив руки, застыл в ожидании.
– Тебе не кажется, что он перебарщивает?
– Очевидность тебе к лицу, – он слабо улыбнулся мне. – Что предлагаешь?
– Я могу все прекратить. Сколько готов заплатить? – иронично спросила.
– Хочешь карту?
– Две.
– У тебя уже есть одна, – усмехнулся.
– Эта не в счет. Хочу две. И готова пойти на уступки, можешь отдать младшую второй.
– Какая выгодная акция.
– А то, – нахмурилась. – И она действует недолго, Тагай. Хочешь и дальше выставлять сына слабаком, можешь продолжать в том же духе. Ему не хватает хладнокровия для таких дел, слишком уж горяч.
– Твоя взяла, – он просовывает руку во внутренний карман пиджака и вытягивает влюбленных и королеву жезлов. – Держи, – протягивает.
– А ты подготовился, – иронично произнесла, забирая карты и помещая их под резинку чулок. – Не думаю, что ты хотел отдать мне ее по доброте душевной.
– Просто сына знаю, как облупленного, – хмыкнул мне в ответ.
– Что ж, выводи своего, а то похоже он увлекся, – проследила, как Тагай кивнул своим людям, и те с трудом оттащили Шамана от Грека и поволокли наружу.
– Отвалите! – громко орал Данила, пытаясь вырваться, но его зажали так сильно, что ему оставалось только мотать свободными конечностями. – Отвалите, твари!
Тагай кивнул Амиру и Богдану, и все трое вышли за Данилой, оставив меня наедине с истекающим кровью Греком. Глаза его были безумны, губы растянула глупая ухмылка.