Чуть посветлело ещё, и стали видны новые детали.
Я восседала на гигантском круглом ложе, а за спиной у меня размещались с десяток объёмных подушек. Почти невесомое одеяло было миленько простёгано, а сама ткань и постельного белья, и моей ночнушки оказалась приятного молочно-белого цвета и ощущалась шелковистой.
Я подняла голову. Балдахина, наличие которого можно было бы вполне ожидать, не было. Вместо него под потолком клубились пушистые и, будто опалесцирующие палитрой предзакатного чистого неба, облака. Перламутровые, стало быть.
Пока я восторженно изучала это явление, громкий звук лязгающего металла в отдалении отвлёк меня от созерцания прекрасного и вернул к злободневному.
А на злобе дня на текущий момент у меня была единственная задача: определить, где я нахожусь и что я есть теперь такое.
Аккуратно сползла с кровати. Переждав приступ тошноты и отчаянного сердцебиения, попыталась определить выходы, которые вели бы в ванную или гардеробную: туда, где могло бы быть зеркало.
Первой бросилась в глаза большая и высокая дверь. Но только я сделала несколько неуверенных шажков по направлению к ней, как она, завибрировав, тихо загудела. Я остановилась, и гудение стало тише. Сделала шаг вперёд, и оно усилилось. Ясно: дверь ведёт наружу, находится под напряжением и, похоже, оснащена фотоэлементами.
Развернулась лицом к спальне, едва не потеряв равновесие.
Справившись с головокружением, оглядела помещение.
Необъятная кровать стояла посреди такой же круглой, размером с цирковую арену, комнаты. Слева, от пола до теряющегося где-то в облаках потолка, располагались широкие стрельчатые окна, завешанные прозрачным, вспыхивающим редкими золотистыми искорками, тюлем. У стен окна закрывали плотные шторы цвета айвори: препятствуя проникновению света снаружи и вбирая его в себя, они мягко светились.
С опаской подошла к окну. Не ощутив ничего подобного происходящему при моём приближении к двери, отодвинула тюль и осторожно притронулась пальцем к раме, которая тоже была цвета слоновой кости. А может быть, и сделана из этих самых слоновьих бивней: потому что и на вид, и на ощупь было – ну очень похоже. Успокоившись, приблизилась вплотную к стеклу и взглянула наружу.
За окном висел плотный туман, который, как и облака над головой, переливался белым перламутром. Подумалось, что там вообще ничего и нет, а само окно – всего лишь имитация… Стало муторно на душе, и захотелось плакать…