Адам
Застегиваю рубашку, наблюдая, как Алина вытирает внутреннюю сторону бедра салфетками. Теперь, когда знаю, какая на ощупь Диана, секретарша совсем выпала из навязанного мною ей образа. Все не то, и радости от секса нет.
– Как ты смотришь на то, чтобы перейти в приемную Григория? – Резко поворачивается ко мне, опускаю взгляд на рубиновые соски.
– Вы меня увольняете? – В голосе паника, в глазах истерика, губы нервно дергаются в слабой улыбке. – Я вам не угодила?
– Ты мне просто надоела. – Поправляю пряжку ремня, встречаюсь глазами. – Это жизнь, все имеет срок. Твое время вышло. – Подхожу к столу, беру мобильник. Через минуту на счет Алины поступает последняя сумма личной премии.
– Когда мне переходить в приемную Григория Егоровича? – Поднимаю на девушку глаза, она уже одета, держится молодцом, сопли по лицу не размазывает.
– Завтра.
– А как же вы?
– За меня не переживай, твое место пусто не будет. Иди займись делами, время обеда вышло. – Сажусь в кресло, шевелю мышкой, Алина с прямой спиной покидает кабинет. Вновь беру телефон, в этот раз нажимаю иконку «Инстаграма». Мне нет смысла судорожно искать нужного человека в подписках.
«Как смотришь на то, чтобы сегодня поужинать со мной в "Sixty"?»
«Я освобождаюсь в шесть».
«За тобой заехать?»
«Я сама доберусь на такси. Вам все равно не по пути». В конце смущенный смайлик. Девочка созрела, готова после поцелуя в торговом центре увидеться. Терпеливо ждал, втягивался в скучную переписку об искусстве, когда первый написал ей в «Директ». Я давно перешел на «ты», она по-прежнему – на «вы».
Вот кто бы мне год назад сказал, что я буду переписываться с девчонкой младше себя, чувствовать мандраж первого свидания – расхохотался бы в голос и еще врезал за такую сказку. Реальность сегодняшнего дня такова: полторы недели переписываюсь с Дианой. Мы виртуально общаемся через день. Рассуждаем о картинах Ренуара и Коровина и современных художников, имена некоторых мне пришлось услышать впервые.
Сегодня у меня большие планы на вечер и последующую ночь. Секс с Алиной после долгого воздержания оказался пустышкой, яйцам легче, а на душе паршиво. Мне нужна Диана, ее хрупкое тело, ее влажный рот, робкий язык. Мне не следовало тогда ее целовать, но искушение было слишком велико – не устоял. Теперь вкус зеленого чая меня преследует и днем, и ночью, как и запах ее легкого парфюма, ощущение на пальцах шелковистости ее волос.