И жену себе выбрал под стать.
Эстер преподавала в школе для девочек, из которых, я понял, готовили будущих жен правоверных Гецлей. Образованных, верных, преданных Традиции.
А сам Гецль изучал Тору. Первую половину дня. А во вторую учил других. Что он с этого имел? Много мудрости. И много печали… для своих родителей.
– Понимаешь, – жаловался Борух, – как они живут… Перебиваются…
– С твоей помощью?
– А!… Мне же скоро на пенсию…
На что уходит «гуманитарная помощь», я узнал очень скоро. Пока Эстер демонстрировала мне достоинства компьютера, с помощью которого Пуси-Муси в свои три года овладевали сразу тремя языками, в соседней комнате накалялись страсти. Борух что-то возмущенно декламировал, а Гецль виновато оправдывался, но, судя по всему, стоял на своем…
Устав переговаривать их голоса, Эстер смущенно объяснила:
– Папа получает… – она назвала какой-то термин на иврите, которым, как я узнал позже, обозначали денежный бонус, выдаваемый постоянным работникам раз в несколько лет и предназначаемый для повышения образования или еще для чего-то… – Он хотел, чтобы мы купили машину… Но Гецль должен вернуть долг за книги…
– Какие книги?
– Ну… очень редкие и ценные…
– Господи! И они стоят, как автомобиль?
– Это старинные трактаты наших мудрецов…
– Бедный папа! – не сдержался я.
По-моему, Эстер обиделась…
На следующее утро я отправился в Иерусалим.
Иерушалаим… Иерушалаим…
Он предстал древними башнями на высокой горе… каменной старостью Ассирийских ворот… и арабскими нищенками с замызганными детьми…
Я решил, что первый день у меня будет еврейским.
И я бодро потопал по ближайшей лестнице. И оказался у подножия Храмовой горы. Внизу были две площади – одна ниже другой. И нижняя упиралась в сложенную из древних камней подпорную стену. Ту самую Стену Плача.
Долго рассматривать ее мне не позволили. Добрые молодцы поманили к магнитной арке и жестом указали на рюкзачок, болтавшийся за спиной. Арку я прошел без звона, а в рюкзачке, к моему удивлению, оказались два грязных носовых платка, давно потерянные ключи от чемодана, а также пластиковый стаканчик, вилка и ножик – привычно заныканные сувениры от компании «Эль-Аль». Они были без спора конфискованы, а я пропущен к святая святых.
Я не знаю, чем это объяснить… не хочется говорить о «голосе крови», о проснувшейся вдруг в подкорке исторической памяти, но я почувствовал энергетику этого места. Как говорят православные, «намоленность».