Но кому я могла доверить ее? Как я вообще могла решиться на подобный поступок? Ведь тайна эта была опасна не только для народа Эл, но и для всего человечества. И это было хуже всего. Я не могла раскрыть ее, не навредив при этом огромному количеству людей, а если в моей выжженной душе и осталось для кого-то место, то это для них. Для тех, кто не обладает магией, кто страдает и мучается, изо дня в день проходя через немыслимые испытания. Если я кому-то и сочувствовала на этом свете, так это людям.
Но оттого я и должна была раскрыть им секрет магической силы, способной что-то изменить в этом мире не только в плохую, но и в хорошую сторону.
Так я приняла решение открыть тайну королю Венсану IV, своему старому знакомому. Почему ему? Во-первых, он носил на себе метку «Мудрый государь», и это уже кое о чем говорило; я верила, что он сможет мудро распорядиться этими знаниями. Во-вторых, я и сама была знакома с ним, и могла сказать точно – он человек с железной волей, но при этом думающий, рассудительный. Он еще меньше моего хочет, чтобы в нашей стране разгорелась война.
И да, я собиралась с самого начала предупредить его о том, как опасно обладать этим знанием, решила предложить королю самому решить, хочет ли он узнать тайну бессмертия Богов или нет. Я надеялась, что в конечном итоге все это принесет людям больше пользы, чем вреда.
Прежде чем действовать, я решила понаблюдать какое-то время за обитателями королевского замка. В течение нескольких недель я читала мысли короля и его придворных всякий раз, как они оказывались за пределами заколдованных помещений. Так я пришла к выводу, что мой выбор верен. Король обладал и сердцем, и критическим умом, и понимал свою ответственность перед королевством. Я и раньше уважала его, как правителя, но заглянув в его сознание, зауважала еще больше.
Мир и процветание Лиссанделии заботили его куда больше собственной личной славы. Он не хочет войны, никогда не хотел. Он мудро распорядится этим знанием, в этом нет сомнений.
Конечно, после того нападения Богов на королевский замок все государство охватил настоящий, подлинный страх перед элийцами, и затронул он всех от короля до последнего крестьянина. А потому я знала, что мой разговор с его величеством может закончиться ничем. Может статься, что он просто сбежит от меня в панике с громкими призывами к своей страже. И все же я решила рискнуть обратиться к нему.