– Опять эта проказница, – посетовал слуга, аккуратно связывая углы простыней. – Я выпущу их в сад, но она может опять занести их в замок.
– Кто она, Жиль? – нахмурился Роджер. Он плеснул себе в лицо холодной воды и умылся. Голова перестала кружиться.
– Дочь одного из наших охотников, Анна, – тот поморщился. – Пока вас не было, к нам из Аквитании приехал новый охотник с дочерью. И теперь спасу нет от этой девчонки! Настоящее исчадие ада! Бедняга Беранже хочет скорее отправить её в монастырь с самой строгой настоятельницей. Девочке, видимо, не объяснили, что нельзя играть в гостевых опочивальнях. С вашего позволения, мессир[6], я вынесу этих гадов в сад, и пришлю горничную с новым бельём.
– Да, иди, – кивнул ему Роджер. Только этого ему не хватало! Усталость после целого дня в седле, герцогский ужин допоздна и ещё какая-то девчонка со своими выходками! Нигде нет покоя!
Когда пришла горничная и застелила кровать, то Роджер мгновенно уснул, едва голова коснулась подушки. Утром он проснулся с ноющей болью, сковавшей его виски. Едва успел одеться, к нему с извинениями явился новый охотник Вильгельма, Беранже. Роджер открыл ему дверь и отошёл в сторону, приглашая войти, но посетитель переминался с ноги на ногу, опустив голову. Копна русых кудрявых волос падала ему на глаза. На его кожаных перчатках виднелись следы от птичьих когтей, а на высоких сапогах осела дорожная пыль. Подняв голову, он тихо произнёс:
– Простите, мессир! Жиль рассказал мне о новой проделке Анны, и я приношу свои извинения. Моя жена утонула много лет назад во время шторма у берегов Аквитании, и дочь оказалась предоставлена сама себе. Как я могу загладить свою вину за её плохое воспитание?
– Неужели во всём замке не нашлось наставника для неё? – строго спросил Роджер, сложив руки на груди.
– Мне никто не нужен! – послышался тонкий голосок, и из-за растерянного отца выглянула девочка лет десяти.
Роджер встретился взглядом со светло-карими глазами, обрамлёнными тёмными длинными ресницами. Маленький носик с пятнышком сажи, румяные щёчки и острый подбородок. На губах играла озорная улыбка. Непослушная копна таких же вьющихся, как у отца, волос. Девочка была в простом домашнем платье и в кожаных башмачках, и выглядела как дочь благородной леди. Однако её ладошки были перепачканы сажей, а в тёмных волосах застряла сухая травинка.