– Ego conjimgo vos in mat-rimoiiium in nomine Patris, et Filii, et Spirit! Sancti[1], – торжественно произнёс отец Дамьен, и молодые поднялись.
Роджер почувствовал, как у него ёкнуло сердце. Его сын поцеловал молодую жену в лоб. В её прищуренных глазах отчётливо читалось предупреждение, смешанное со страхом. Она гордо вскинула подбородок и переглянулась со своим лысым краснолицым дядей, стоящим в окружении двух королевских стражников – Вильгельм согласен был обменять заложника только на этот брак. Баллард Маккей хитро прищурил глаза точно так же, как и Кларисс. Они были одной крови, и на их лицах читалась мрачная решимость. Роджер нахмурился, предчувствуя недоброе.
Возможно, Вильгельм был прав, незамедлительно устраивая этот брак.
Возможно, над Уильямом уже нависла смертельная опасность.
Роджер видел, как король сухо поздравил молодых и хлопнул Уильяма по плечу. Ангус нерешительно обнял свою дочь. Пение монахов стихло, сменившись гулом голосов. Роджер мысленно отмахнулся от воспоминаний о покойной жене. Если бы он хоть что-то мог изменить, то начал бы со своего знакомства с ней, но всё началось именно с Вильгельма. С мальчика, принявшего на свои плечи бремя раздробленной и враждующей Нормандии…
Долина Дюн
Нормандия, май 1035 года
В тот день Роджер Фиц-Гильом вместе с Ричардом Фиц-Гилбертом вступил под своды руанского замка ко двору герцога Нормандии. Восьмилетний Вильгельм был ровесником Роджера и всего на четыре года старше его кузена Ричарда. Роджер помнил, какая гнетущая атмосфера царила в замке – люди шептались о том, что герцогом стал бастард, кому не место в этих благородных стенах! Так не должно быть! Они с таким же недоверием смотрели на прибывших мальчишек, которые сидели, притихнув, на конях перед воинами в седле. Крепкие сильные руки подняли в воздух оторопевших кузенов и вверили их в не менее крепкие руки будущих наставников при дворе. Так, светлым майским днём зародилась дружба будущего графа де Клер с будущим королём Англии.
Вильгельм родился за девять дней до Пасхи[2], сразу после древнего кельтского праздника Остары, знаменующей пробуждение природы. Это сочли знаком того, что крикливому младенцу, рождённому вне брака, уготована непростая судьба. Поэтому о его дне рождении не распространялись, окутывая эту дату суевериями и домыслами. Судачили, что в Фалезе, где родился бастард Роберта, прозванного Дьяволом, в тот ненастный день шёл снег с дождём и сгубил свежезасеянный урожай на полях. Когда Герлева, мать Вильгельма, разрешилась от бремени, Роберт тут же признал ребёнка своим. Перед паломничеством в Святую землю он объявил Вильгельма наследником и не вернулся. Опекунами мальчика стали три его родственника: отец Ричарда, Гилберт, граф Брионнский (имевший владения в Орбеке и графстве д’Э), герцог Ален III Бретонский и сенешаль