Коллекция моего папы, или Большое путешествие альбомов Lollini - страница 9

В начале 1990-х, когда я учился в военной академии, у меня появился приятель и по-моему, чуть ли не единственный за всю мою предыдущую и последующую службу человек, который по-настоящему увлекался и разбирался в вопросах филателии. Он обучался в соседней учебной группе и мы периодически болтали на перерывах между занятиями. Узнав, что у меня имеется большая коллекция, он попросил рассказать о ней поподробнее.

Это был период окончания «перестройки», когда Советский Союз уже трещал по швам, всё продавалось и покупалось, а советские рубли в качестве платёжного средства утрачивали своё значение. В моде была приговорка: «Кому они нужны, „деревянные“?» Не скрою, тогда и у меня появилась мысль о продаже папиной коллекции. Я не думал о том, что то, чему посвятил свою жизнь папа, вложил все свои таланты и творческую энергию ни в коем случае нельзя ни продавать, ни менять, ни дарить кому попало, особенно на крутых изломах истории и переходных периодов.

Конечно, больших денег за коллекцию в то время я выручить бы не смог, но неуёмные аппетиты тёщи, для которой смысл жизни всегда заключался лишь в деньгах, в какой-то мере подталкивали меня к мысли о продаже коллекции. Главным образом для того, чтобы продемонстрировать «умение сделать деньги», помимо своего небольшого офицерского жалования.

Мой приятель – филателист, и, по всей видимости ещё и опытный делец от филателии, после моего рассказа в общих чертах, проникся идеей приехать во время отпуска в Хмельницкий, чтобы «глянуть коллекцию». Я не возражал, считая, что он приедет, посмотрит, возможно даст современную оценку коллекции и только.

Лето он проводил в Умани Черкасской области, что по меркам Украины было не очень далеко от Хмельницкого и как-то в летнем отпуске перезвонил мне оттуда, дескать он уже чуть ли не за рулём и готов к поездке. Я сказал об этом маме. Мама внимательно посмотрела мне в глаза и ответила, чтобы и духа этого приятеля не было у нас в квартире. Я был обескуражен, в самом деле, он ведь хотел только посмотреть коллекцию! Но мама так не думала. Будет человек гнать машину за двести восемьдесят километров, чтобы просто на что-то посмотреть?! Мама была мудрой и непреклонной. «Скажи ему, что просмотр отменяется», – твёрдо сказала она.

Через пять минут приятель снова перезвонил и я сказал, что коллекция НЕ ПРОДАЁТСЯ, а значит, и нет смысла на неё смотреть. На этом всё закончилось и опытный филателист – оценщик проехал мимо. Коллекция была сохранена и я в общем, перестал рассматривать её как средство для добычи денег. И сейчас, через десятилетия я иногда ощущаю приступ тоски и, одновременно облегчения оттого, что был на волоске от продажи самого ценного, что у нас было. Я даже не представляю, на что бы мы истратили тогда деньги, а теперь уже не было бы ни денег, ни коллекции. И восстановить папину коллекцию у меня ни за что и никогда бы не получилось. Но благодаря маме, ничего этого не случилось и вот она здесь и сейчас у меня дома в Москве, в целости и сохранности.