Позже она рассказывала, что в своем ужасном смертном страхе она прилагала нечеловеческие усилия, чтобы хотя бы пошевелить пальцем, когда один за другим подходили к ее руке в последний раз.
Так же подошла и младшая девочка главного лесничего, которую особенно любила бабушка. И тогда-то ребенок вскрикнул, вздрогнув: «Она сжала мою руку; она хочет держаться за меня!»
И верно, увидели, что очевидно умершая женщина поочередно разжимала и сжимала руку медленными движениями.
Конечно, о похоронах уже не было и речи. Привели других врачей; бабушка была спасена.
Но с тех пор ее образ жизни стал еще серьезнее и возвышеннее, чем раньше.
Она редко говорила о том, что думала и чувствовала в эти незабываемые три дня на границе между жизнью и смертью. Должно быть, это было ужасно. Но это только укрепило ее веру в Бога и увеличило ее доверие к Нему.
Точно так же, когда она только казалась мертвой, с того момента она также воспринимала так называемую настоящую смерть только как видимость и потратила годы на поиски правильной идеи, чтобы объяснить и доказать это.
Благодаря ей и этой ее очевидной смерти я верю только в жизнь, а не в смерть.
Внутренне это событие еще не было полностью преодолено, когда бабушка была отброшена к прежним обстоятельствам после переезда с двумя ее детьми и второго брака с главным лесничим.
Она вернулась в Эрнстталь и теперь была вынуждена самостоятельно зарабатывать каждую копейку.
Хороший человек, которого звали Фогель, тоже был ткачом, и попросил ее руки.
Все советовали ей, что ей необходимо дать своим детям отца; она должна была подумать о них. Она так и поступила и не пожалела, но, к сожалению, через короткое время снова овдовела. Он умер, оставив ей все, что у него было, бедность и репутацию хорошего, трудолюбивого человека.
Потом вокруг нее наступила тишина.
Она выучила свою девочку на швею, а мальчика на ткача, с утра до вечера занимающегося своим механическим колесом.
Считалось само собой разумеющимся, что мальчику нечем было заниматься, кроме как ткачеством, хотя, конечно, он полностью потерял желание к этому занятию еще во время пребывания в лесном домике, он уже и мыслил совершенно по-другому.
И, неудивительно, что позже, когда он был вынужден заняться делом, которое ему было не по душе, у него появилась идея освободиться от него, торгуя голубями.