Моя жизнь и стремление. Автобиография - страница 47

Шрифт
Интервал


Вот так и вышло, что с одной стороны, перед ректором Б. лежало восторженное описание исламского благочестия, и тут же рядом с другой стороны – отчет пастора о миссии, в котором были выражены горькие жалобы на явный упадок христианского милосердия.

В одной библиотеке я познакомился с Гумбольдтом, Бонпланом и всеми теми «великими», кто доверяют науке больше, чем религии, а в другой библиотеке – со всеми другими «великими», для кого религиозное откровение выше любого научного результата.

И ведь я не был взрослым, но доверчивым, очень наивным мальчиком; хотя еще глупее меня были те, кто позволил мне пасть и погрузиться в эти конфликты, не зная, что творят.

Все, что было в этих столь разных книгах, могло бы быть хорошим, истинно превосходным; но для меня это должно было стать в будущем ядом.

Но на самом деле все было еще хуже.

За частное обучение языкам, которые я теперь изучал, нужно было платить, и именно мне приходилось как-то зарабатывать эти деньги.

Мы подумали.

Для паба Хоэнштайна требовался умелый и надежный установщик кеглей.

Я подал заявку, и хотя у меня не было практики, я получил работу.

Я там заработал, конечно, много денег, но как! Через какие муки! И чем еще я пожертвовал ради этого!

Кегельбан был популярным, обустроенным и отапливаемым, так что в нем можно было находиться летом, зимой, да в любую погоду. Его посещали каждый день. Всегда толпились посетители.

Отныне у меня не оставалось и четверти часа в собственном распоряжении, особенно в воскресенье днем. Все начиналось сразу после церкви и длилось до позднего вечера.

Однако главным днем был понедельник, потому что это был день еженедельного рынка, когда сельские жители приезжали в город, чтобы продать свою продукцию, сделать покупки и, что не менее важно, поиграть в кегельбане. Но вот их стало пять, десять, потом двадцать, и в эти понедельники случалось, что мне приходилось работать с двенадцати часов дня до полуночи, не имея возможности отдохнуть и пяти минут.

Днем и вечером мне подавали бутерброд со стаканом вчерашнего разбавленного пива. Также случалось, что сострадательный официант заметив, что я уже на пределе, приносил мне стакан шнапса, чтобы взбодрить меня.

Дома я никогда не жаловался на чрезмерную физическую нагрузку, потому что видел необходимость в том, чтобы зарабатывать. Сумма, которую я собирал каждую неделю, была очень даже немаловажной. Я получал фиксированную почасовую плату и фиксированные проценты за каждого игрока, которому устанавливал кегли.