– Собрались уже, Галя, – нахмурился супруг-участковый.
Галя сестре:
– Вика, прикажи – ты ж именинница!
– Подождем-подождем, – сказал весельчак Валера.
Профессор уплыл за своим даром, а Виктория поманила меня в сторонку.
– Мы вам тут оставили…
В траве накрытые газетой лежали – горка рыбы очищенной, остывшие шашлыки в целлофане, также упакованные две с половиной булки хлеба, консервы разные несколько банок, вода минеральная, кетчуп, майонез и масло подсолнечное, конечно, в неполной таре…
– Спасибо большое!
– Не стесняйтесь, берите. Мы-то домой возвращаемся, а вы остаетесь. Надолго?
Тут я прокололся, размякнув душой от даров обилия:
– До конца грозовых дождей.
– Причем тут гроза?
– Дышим озоном.
– От чего помогает?
– От ковида железно.
– Не слыхала.
– Профессор пишет новую диссертацию на эту тему.
Ой, что я плету! А вдруг как спросит, а Лозовский ляпнет не по уму.
– Только это секрет. Не выдавайте меня. Алексей Петрович будет злиться.
– Хорошо-хорошо…
Вернулся Лозовский с кристаллом малахита величиной с кулак.
– На шкатулку, конечно, не хватит, но искусный мастер запросто может сделать великолепную коробочку под золотые кольца, серёжки или ещё что… Поздравляю с днем рождения!
Виктория светилась счастьем и на радостях чмокнула Алексея Петровича в заросшую щетиной щеку.
Отдыхающие уехали. Мы вернулись к своей палатке. Продукты так в лодке и принесли. Я достал последнюю бутылочку самогонки – выпили и закусили, разогрев на прутьях шашлыки.
От счастья и какого-то мальчишеского азарта хотелось петь и скакать. Хорошо что на свете есть люди такие!
Когда ночь настала, Лозовский забрался в спальный мешок и сразу уснул. Я тоже лег, но через пять минут мне стало душно и жарко в палатке. Вопросы и мысли распирали сознание – спать не хотелось. Перебрался к костру.
В траве бесконечно трещали цикады. Земля и деревья отдавали дневное тепло. Вездесущий запах хвои и сосновой смолы кружили голову. А мне надо обдумать всё, что произошло со мной и вокруг за эти дни, и понять, как себя дальше вести и куда двигаться. Испытав золотой кураж, я уже не мог избавиться от мысли завладеть пугачевским кладом. Это что-то вроде психического заболевания, которым страдают наркоманы.
А проникнуть в тайну исчезнувшего сундука можно было двумя путями. Один долгий и кропотливый – сесть на хвост слепой провидице Феодоре и следить за ней: наверняка без её участия, драгоценности с места не сдвинулись бы. Другой путь – снова вернуться в то время, когда сокровища ещё оставались в телеге, а Поликарп во второй раз отправился к пещере Титичных гор.