Роман Евгеньевич соскочил с постели: что-то липкое! Он никогда не наступал босой ногой в липкую массу! Ценная склянка падает с полки сознания и безвозвратно разбивается, лишая коллекцию пустоты еще одного «никогда». Хотелось грязно выругаться, но этого Роман Евгеньевич тоже никогда не делал. Он включил свет и присмотрелся: сероватая масса с четкими краями уходила куда-то под кровать. Роман Евгеньевич потрогал субстанцию пальцем, но так и не понял, из чего она состоит – отвратительно. Он отодвинул кровать. Несмотря на густую консистенцию, серая лужа, казалось, медленно перемещалась. В одном месте она имела рельеф и слегка меняла цвет – получалось изображение, как ни крути, напоминающее лицо Миланы-Татьяны, искаженное, но до боли узнаваемое.
– Что за ерунда? – Роман Евгеньевич сказал это вслух.
Он пошел за ведром и тряпкой и начал старательно тереть инородное пятно, счищая ее с паркета. Лужа при этом издавала тонкий неровный писк, словно была живым существом, болезненно реагирующим на экзекуцию с тряпкой.
– Да что происходит? – почему-то на глаза наворачивались слезы.
Счистив пятно с пола, Роман Евгеньевич выбросил тряпку и тщательно помыл ведро. Затем он отправился на службу. Какое-то время все шло как обычно: стук печатной машинки, документы, папки, – работа его всегда успокаивала. Заполнить форму, перепроверить – отправить в архив. Упорядочивание событий – сухое, без эмоций, – нравилось Роману Евгеньевичу. Всю свою жизнь он работал помощником нотариуса и никогда об этом не жалел. Продажа и покупка жилищ, доверенности, дарственные, завещания – вся жизнь в радиусе нескольких километров проходила через его руки, оформлялась и бережно укладывалась на полки. Страсти, привязанности, опасения и страхи – все в конечном счете становилось гербовой бумагой, заверенной печатью, бесконечный беспристрастный роман, фиксирующий жизнь городского района.
– Когда меня не будет, я хочу, чтобы она получила все: и дом, и машину.
– Хорошо. А другие наследники у Вас имеются?
– Вы имеете в виду детей?
– В частности.
– Эти ублюдки ничего не получат! Слышите?! Ничего!
– Я просто обязан уточнить.
– Неблагодарные твари, – они и так лишили меня всего, что можно. Ведь так, Людочка?
– Все так, Котик, не отвлекайся.
Стандартные процедуры. И чья-то история отношений вновь становится заверенным листом. Копия отправляется в архив. Роман Евгеньевич наливает чаю. Если никогда не показывать эмоций – собратья прилетят за ним. Таковы правила. Его личные правила. Наивные посетители – думают, что видят скучного клерка, но не знают, что из глубин космоса за ним придут те, кому он по-настоящему принадлежит. Это знание было с Романом Евгеньевичем, сколько он помнил себя, сначала нелепое и никому не нужное, превратилось со временем в жемчужину – личный клад. Все, что нужно – делать правильные вещи, а неправильных не делать никогда. Расскажи кому про такое, могут и за психа принять, а ведь это всего лишь метод! В свое время пророк Моисей обозначил множество «никогда» для своего народа, что спасло его от культурного растворения, и он, Роман Евгеньевич, тоже справится и улетит на Родину.