В итоге я чувствовал себя виноватым.
Вот. Это ключевое состояние нашего брака. Правда, осознание этого пришло не вдруг. Просто раз за разом я стал понимать, что не важно, сколько слов говорится в ответ на ее тирады. Нину также не интересовало мое мнение (хотя какое такое мнение возможно высказывать по поводу поломки утюга?).
Нину интересовала в принципе некая игра – она обвиняет, я чувствую угрызения совести. То есть так: пришлось заплатить за ремонт утюга, а мог и ты слетать на другой конец города, припаять этот злосчастный провод. Мог, но не удосужился.
Действительно, после таких разговоров я ощущал себя неуютно. И, как следствие, позволял ей какое-то время собою манипулировать.
Ага. Такой умный, знаешь, как это происходит. Спрашивается, чего ж тогда не послал все к черту, не начал себя уважать и не подстраиваться?
А шут его знает. Вероятно, ленив. Это я так себя оправдываю.
Конечно, можно походить к психологу. Это теперь модно. И, как слышал, даже иногда помогает наладить отношения в семье. Но я же не иду за помощью к специалисту. Почему? Да потому, что точно знаю – нам это не поможет. Уверен.
Чтобы помогло, надо быть предельно честным на сеансах, раскрывать душу. И тогда психолог найдет зацепку, за которую всю ситуацию вытащит на свет божий и исправит. А именно этого я и боялся. Потому что знал – за моим откровением может последовать не улучшение климата в семье, а развод. Мне всегда было что скрывать от жены.
* * *
Игорь усилием воли заставил себя выключить мотор и открыл дверь аутбэка. Подсветка оказалась не лишней, но это еще больше усилило тревогу. Дом тонул в темноте, хотя у крыльца должен автоматически включаться фонарь.
Однако Игорь подумал не об отсутствии освещения, а о видеосистеме. Если нет электричества, она не работает. Зачем ему сейчас камеры, он еще не понимал до конца, но четко знал – они потребуются.
Не выходя из машины, он открыл телефон и попытался найти на экране иконку слежения за дачей. Как она выглядит, Игорь не помнил. Он минут пять рылся в мобильнике, чего не любил. Наконец, на задворках второго экрана отыскались голубые шашечки. Интернет был слабенький, но программа открылась. Как он и предполагал, обе камеры выдали черное окно.
Выходить из машины и вовсе расхотелось, но Игорь понимал – это необходимо, в первую очередь, для того, чтобы убедиться – жены на даче нет. Почему-то он так сразу решил. Иначе, наверное, бросился бы в дом, где при плохом сюжете мог застать Нину бездыханной на полу. А при хорошем?