– Товарищ полковник, – пожаловался командиру бригады комбат, – не всё вернули. Целых два пулемета, одиннадцать винтовок и один пистолет сперли. Строят наивные глазки и говорят, что ничего не видели, ничего не знают. Дескать, сколько приняли, столько и отдали. Но по глазам вижу, что врут. Повлияйте на них, хотя бы через военкомат или обком. Меня не слушают.
– А не хрен было в плен сдаваться, – выругался Гудков. – Разговаривал я с комендантом. Считай, что это плата за свободу батальона. Оружие не пропадет, уйдет истребителям. Им скоро свою землю придется защищать, вот и пригодится.
– Понял, – понуро ответил Солоп, – мы ведь тоже не на прогулку идем.
– Не дрейфь, капитан, через пару дней у немцев отберешь, – улыбнулся Гудков и, попрощавшись, уехал. Вечером нужно было очутиться в Борисполе, где началась работа по предстоящей переброске бригады на фронт под Житомир. К тому же ближе к полуночи должны были состояться сеансы связи с диверсионными группами из состава бригады, заброшенными на территорию Западной Украины несколько дней назад.
Петр Тихонович в задумчивости прошелся по территории, везде кипела работа.
– Масла не жалей, тщательней протирай, – отчитывал Полещука старшина роты, – ты свой автомат несколько дней в руках не держал. Смотри, как он скучал, ржавые слезы лил, вон, рыжее пятно на ударнике. Чтобы через пять минут всё было вычищено, лично проверю.
– Сам знаю, как надо, – проворчал Сашка, когда старшина ушел.
– Не гундось, пора бы привыкнуть, – не отвлекаясь, буркнул Иван, тщательно прочищая шомполом ствол винтовки.
Вскоре раздался шум моторов, и вдоль улицы остановилось десять автомашин. Построив батальон, Солоп резким окриком прервал весь шум. Бойцы замолчали, пристально глядя на комбата, который не спеша прогуливался вдоль строя, сопровождаемый комиссаром. Снова напомнив подчиненным о задаче, которую предстояло выполнять, Солоп объявил посадку, и уже через пятнадцать минут колонна двинулась в сторону Озаричей, чтобы оттуда повернуть на северо-запад, поближе к месту запланированного лагеря.
«Ну, кажется, на этот раз точно доберемся», – подумал Иван, трясясь в жестком кузове. «Надо же, всё как в русской пословице: первый блин комом. Ничего, скоро научимся. Может быть», – поправил он себя.