3 – Эти охотники, с которыми не поладил Хэнк, именуются Морфимами. Они причисляют себя к хранителям вселенной и благородным воинам из царства бессмертных. Но насколько чисты их помыслы, я не знаю.
Э – А может, они так трясутся из-за амулета, потому что вовсе не бессмертные?
Оставив догадки на потом, они выдвинулись в сторону деревни. Стало ясно, что обычные средства и приспособления для охоты и изолированной жизни им не помогут. Элиот всегда понимал, что он сильнее и проворнее сверстников. Но как развивать силу, доставшуюся по наследству, для него было загадкой (как и для всех остальных). И как стать одной командой, например с Неялой, и тем более объединить их усилия?
Э – Кстати, Неяла, а как ты обзавелась своими способностями?
Н – Ну, мне повезло не так сильно, как тебе, мне ничего просто так не доставалось. Я провела детство в тибетском монастыре в Калмыкии. Меня там оставила мать, наверное, потому что не в силах была прокормить. Там я изучала учения Далай-ламы, традиции «тулку», а в одиннадцать лет, когда меня хотел изнасиловать один из монахов, я отбилась, но в мою историю никто не поверил, и я сбежала. Плюс в том, что направление моего развития уже было задано. У меня были скоплены кое-какие деньги, и я отправилась на попутках в Питер. Там работала расклейщицей рекламы и изучала азы китайских и индийских традиций, всё об их культуре, о силе природной медицины, о воздействии на систему каналов тела с целью регулирования ци (праны). А также изучала космологию и ведические писания Прасада, ну и ходила на практику в храмы. Некоторыми вещами, конечно, приходилось заниматься подпольно! А в четырнадцать лет я познакомилась с интересной и очень умной бабушкой, за которой потом стала ухаживать и жить у неё. Потом мы переехали на родину её предков, и вот я здесь. Тут меня познакомили с местным знахарем, который довёл мои силы воздействия на природу за счёт её же энергии практически до идеала.
3 – Примерно по такому же принципу действую и я.
Н – Ещё он научил меня медитации, а иногда у меня получается даже читать мысли, но это только в крайних случаях. Вот Элиот, перед тем как нас мог убить Хэнк, сожалел, что не успел поцеловать меня.
Э – Я, между прочим, многого добивался сам!
М – Ладно, мы уже поняли, что ты стесняешься разговаривать о поцелуях.