– ты иди, отсыпайся, Серега, я пойду доложусь, – глянул в сторону товарища Егор.
– ага… пока, старшой. – Шедший до этого рядом напарник хлопнул по плечу Егора, и резко свернул в сторону расположения разведчиков.
Уже двинувшийся в другую сторону, Дарев вдруг затормозил:
-А, Серега, погоди! – Повернулся обратно к замершему Сергею: – на, пожалуйста, закинь в мою палатку, – и протянул полупустой вещмешок. Снял с плеча автомат, но потом передумал, и надел снова. – Спасибо.
Сергей кивнул, взял мешок, и двинулся в расположение.
Егор же пошел дальше, до большой палатки, в которой обычно располагался штаб полковника Сергунцова, выполнявшего функции… ну примерно, главнокомандующего сухопутными войсками в рамках трехсоттысячного населения 13 станций. Никакой он был на самом деле не полковник, даже не военный, но директор какого-то завода, проявивший когда-то недюжинные способности к военному управлению. Какого завода, Егор не знал, но и вдаваться в детали как-то не спешил. Жизнь давно разделилась на две половины: до и после Катастрофы. Сам Дарев оказался в момент ядерных ударов в Новосибирске волей случая – его мать, дед и бабушка остались там, в разрушенной Алма-Ате, и он почти не верил в то, что там хоть кто-то остался в живых. Он же оказался в Новосибирске в 2014 году, приехав к отцу отдохнуть и заодно изучить возможности получить гражданство России. Тут жил отец со своей третьей женой и дочерью – соответственно, сестрой для Егора – Алисой. Теперь Алиса была его единственным родным человеком в этом страшном подземном мире.
Перед штабной палаткой маячил Скобрев – начальник охраны станции, ворчливый тип со старшинскими замашками. Тем не менее, дело он свое знал туго, и в рабочих делах пользовался уважением за дельные и к месту советы. Скобрев специфично скривил небритую, покрытую крупными оспинами, физиономию, что видимо, должно было означать приветственную улыбку:
– на доклад? Иди, наверное, ждут.. хотя кто их знает, уже три часа заседают, поспать не дали,.. – заметив недоумение в глазах разведчика, начальник охраны пояснил: – даже бойца велели снять, что утечки, значит, не было, информации.... Вот и маюсь уже, почитай, три часа тут, вопли их слушаю....
– ты, Скобрев, выражения-то выбирай, – из-за откинувшегося полога палатки высунулся Олег Петрович Сергунцов, – смотри-ка, разглагольствует он! – Было видно, что особо выволочку устраивать за чересчур свободную речь он не хочет, и строжится больше для проформы.