Геля удивилась такой реакции сестры. Отбросив книгу, она села на постели и, скрестив на груди руки, стала терпеливо ждать Олиного возвращения.
Оленька вскоре появилась в пижаме и с зубной щеткой в руке.
«Вы с Ваней очень хорошо смотритесь вместе», – начала она, – «ты ему нравишься… он хороший парень…»
«К черту, Ваню», – Геля начала выходить из себя и потребовала, – «Не говори загадками, рассказывай, что произошло!»
Оля, развернувшись на пятках, снова скрылась в ванной комнате. Геля готова была вскочить и бросится за ней, но глубоко вздохнув несколько раз, все-таки осталась ждать ее в комнате, ломая голову, что могло случиться.
«Перестань прятаться, выходи, тебе все равно придется все мне рассказать», – крикнула она в сторону ванной комнаты спустя некоторое время.
Оля вышла, утирая маленьким розовым полотенцем свое заплаканное лицо. Отбросив полотенце, она молча присела на кровать к Геле, нервно теребя край пижамы.
Геля тоже молчала и ждала, покручивая в голове разные варианты событий, о которых не решается рассказать Оленька: от серьезной травмы Димы до наличия у него другой девушки.
Наконец Оля решилась и заговорила, глядя в глаза сестры: «Геленька, милая, я очень тебя люблю, ты моя замечательная сестренка и моя лучшая подружка. Я знаю, ты очень сильная, но я не хочу, чтобы тебе было больно. В общем, в общем…
«Да не тяни, говори уже!» – не выдержала Геля, схватив ее за плечи и легонько встряхнув, – «Что, у него кто-то есть? Ты ее видела?»
«Да! То есть нет! С чего ты взяла?! Да, лучше бы так…» – протянула Оля, – «Я бы быстро с этим разобрались… То, что он сделал это… это ужасно!» – округлила она глаза.
«Забудь о нем! Не нужно с ним больше общаться! – категорично заявила Оля, – «Он стал одним из этих!» – неопределенно покрутила она рукой в воздухе.
Геля удивленно и непонимающе смотрела на сестру: «Каким этим? Кем этим? О чем ты?»
Оля набрала воздуха и выпалила на одном дыхании: «Он стал таким же, как те парни, с которым он общался! Я не знаю, кто они: неонацисты, националисты, скинхеды… я не разбираюсь, короче, эти отвратительные бритоголовые уроды. Дима теперь такой же, как они.
И продолжила: «Говорят, он даже сделал себе татуировку на руке ну в виде… сама понимаешь…»
Геля на секунду оцепенела и похолодела, ей казалось, что в миг в комнате закончился весь воздух, захотелось плакать и кричать в голос. Она опрометью бросилась в ванную комнату, закрылась на щеколду и подставила голову под струю холодной воды. В голове стучало: «нет, нет, это все не правда, такого не может быть, он же обещал, он клялся покончить со всем этим» и снова «нет, нет, он не мог так поступить».