– Ach, so! – тотчас переключилась я на немецкий. – Wunderschön! Распрекрасно! А зовут тебя как? Wie heißt du?
Дальше разговор шел на этом восхитительном языке, но я уж буду писать по-русски.
Он встал в гордую позу и произнес нечто невероятное:
– Я барон Карл Максимилиан Ризеншнайдер цу Нойбург фон Волькенштайн! – И добавил с едва заметной усмешкой: – Если трудно запомнить, то имя можно сократить до Карл-Макс. А ты, значит, просто Юла…
– Если хочешь, тоже представлюсь полностью: Юлия Лаура Антоновна Цветанова-Флорес! – похвасталась я.
Кажется, это его впечатлило, и он даже слегка улыбнулся:
– О, так, конечно же, лучше!
– Почему? Очень длинно! Зачем усложнять себе жизнь? Пока мы не взрослые, проще пользоваться краткими именами. Впрочем, взрослые тоже обычно предпочитают, чтоб к ним обращались не так многословно.
– Там, откуда я прибыл, это не принято.
– А откуда ты… Карл-Маркс… ой, прости, Карл-Макс!.. эээ…
– Ризеншнайдер цу Нойбург фон Волькенштайн.
– Да. Постараюсь запомнить. И всё-таки?..
– Есть такая планета в системе Дракона: Штерндрахенауге. На обычных картах – Остедра.
– Ни разу не слышала.
– Это естественно. Экспедиция, которую возглавлял мой отец, барон Максимилиан Александр Ризеншнайдер цу Нойбург фон Волькенштайн, стала первой, которую местные жители не отказались принять. Раньше думали, что на Штерндрахенауге обитают агрессивные рогатые гуманоиды, которые крайне враждебны к любым посланцам извне. Но мы провели там несколько месяцев и, как видишь, милейшая Юлия Лаура Антоновна Цветанова-Флорес, улетели живыми.
– И в чем был секрет?
– В этикете, любезная фройляйн. Там предельно сословное общество. Чем знатнее особа, тем длиннее и труднопроизносимее должно быть имя. А запоминать нужно сразу, иначе это воспримут как оскорбление. И убьют не моргнув. Дело чести!
– Понятно.
– Кстати, рога оказались не настоящими. Такие у них головные уборы.
– И вам тоже пришлось их носить?
– Нет, шлемы с антеннами они восприняли как аналог рогов, подобающих местным аристократам. Хотя атмосферой Штерндрахенауге людям можно дышать, появиться без шлемов в том общесте значило бы уронить себя и уподобиться габрам.
– Кому?..
– Низшей расе. Я подозреваю, что на самом деле габры физически не отличаются от господ, называемых эдригельфандлами. Но исследовать их биологию мы не могли. И со мною на эти темы не говорили. Это было крайне опасно. Одна мысль о том, что габры хоть чем-то сродни благородным эдригельфандлам, могла стоить нам жизни.