Неважно, что он и Сомкит сделают и сколько им будет лет. Куда бы они ни пошли, там будет темно.
Понг не стал делиться мыслями с Сомкитом. Он спрятал их внутри себя, где они затвердели и выстроили крепость вокруг его сердца. И, когда опускалась ночь и огни Чаттаны отражались в воде, а Сомкит всё рассуждал и рассуждал о моторах на энергии света и о последних моделях скоростных катеров, Понг молчал. Он сидел, отвернувшись от речных ворот. Из-за городских огней Намвон казался ещё темнее.
Хотя вечера стали другими, дни для Сомкита и Понга текли по-прежнему. И для Сомкита это означало поиск фруктов среди отбросов.
Заключённые могли есть только манго, и то потому, что те сами падали им в руки. Но стражники, как и большинство жителей Чаттаны, готовы были душу продать за свои любимые фрукты. Раз в неделю, после зарплаты, они выходили на пристань и ждали лодки с фруктами, которые направлялись на плавучий рынок в городе.
Дети, жившие в тюрьме, прижимали свои личики к решётке и вдыхали сладкий запах мангостинов и рамбутанов и кислый аромат помело и зелёных апельсинов. Они всасывали фруктовый воздух через ноздри и перекатывали его на языке. Но среди фруктов был один, который никто не захотел бы нюхать.
Дуриан называют королём фруктов. Вкус у него просто роскошный, скорее присущий пудингу или сладкому крему, нежели тому, что растёт на дереве. Он маслянистый и мускусный – сладкий сначала и терпкий под конец. Даже гипоталамус сгорает от желания его съесть. У него божественный вкус.
И абсолютно противоположный запах.
После встречи с торговцем дурианом стражники относят громадный плод с колючей кожурой на деревянный стол своей беседки, взрезают его с помощью мачете, изо всех сил стараясь не испачкать соком руки или одежду, зачерпывают жёлтую мякоть и закатывают глаза от наслаждения.
Час спустя на земле вокруг беседки повсюду валяются ошмётки кожуры дуриана, которые воняют, как дохлый мангуст. И тогда приходит Сомкит.
Сомкит был единственным среди детей, кто не испытывал отвращения к запаху дуриана. Ему нравилось собирать вонючие колючие куски и впихивать их в мусорную корзину возле пристани. В награду за помощь стражницы разрешали Сомкиту счистить остававшуюся на корках мякоть.
Корзина не удерживала запах, но, к счастью, в тот же вечер приплывал на своей лодке мусорщик и увозил её вниз по реке.