Понг открыл глаза. Он был голодный, мокрый, грязный и замёрзший, именно в таком порядке. Дождь прекратился, и небо начало светлеть. Он сел. Чем-то пахло.
Горелый жир.
Этот запах потянул его за собой, как крючок тянет пойманную рыбу. Он пошёл за ним по дороге, которая, повернув, привела его к деревянному домику, окружённому деревьями.
Домик был ненамного больше хижины, но Понг с восхищением любовался на него. Вход был освещён мягким золотым светом.
В Намвоне у них были только Фиолетовые (во дворе и в классах) и Малиновые (чтобы готовить и кипятить бельё) сферы. Во время своей короткой экскурсии по Чаттане Понг познакомился со сферами других цветов: Голубого, Янтарного, Жадеитового и – в Западной Стороне – Золотого.
Но свет перед домиком вел себя странно. Казалось, он движется и танцует. Он был мягкий и тёплый одновременно и не издавал жужжания. Вместо этого Понг услышал другие звуки: потрескивание.
Прячась за кустом с листьями, похожими на уши слона, Понг подполз ближе.
Возле домика спиной к Понгу стоял низенький человек с круглым брюшком. Он щёлкнул пальцами, и что-то зашипело. Затем Понг увидел дым, плывущий в тёмное небо. Рот у него открылся сам собой.
Человек готовил еду на огне.
Понг раньше никогда не видел огня. После Великого Пожара и появления Правителя любое пламя в Чаттане было объявлено вне закона.
В Намвоне была плохая школа, но один урок вдалбливали детям снова и снова: самая большая опасность на свете была от огня.
Понг заворожённо смотрел, как языки пламени лизали куски мяса. Он открыл рот, чтобы аромат свинины попал ему на язык.
– Нечего там стоять! – прозвучал женский голос.
В испуге Понг спрятался поглубже.
– Лучше иди сейчас, или они уйдут без тебя!
– Я стараюсь, как могу! – ответил мужчина с круглым брюшком. – Так, дай мне миску. Кажется, готово.
В просвет между огромными листьями Понг увидел, как мужчина подцепил дымящиеся куски мяса и сложил их в кучу на деревянном подносе. Капли жира упали в огонь и зашипели. Понг ахнул, видя, как мужчина провёл руками в нескольких дюймах от языков пламени.
Из дома вышла женщина с лицом, наполовину засыпанным влажной детской присыпкой. Она положила на блюдо перья лука и зелень, а затем шлёпнула мужчину по спине.
– Давай, иди. Монахи уже вернулись в монастырь. Тебе надо идти прямо туда.