Велев дежурному отнести коробку в экспедиционный отдел, Бреннон запер дверь и поправил прибитый под табличкой амулет. Детектив тоже еще носил серебряный медальон, который получил от Лонгсдейла, а смешки коллег за последнее время сошли почти на нет. Поднимаясь по лестнице, Натан перебирал в памяти множество тухлых дел, которые закрывались за недостаточностью улик или висели годами без движения, и прикидывал, сколько из них было бы раскрыто при помощи консультанта.
– Сэр, вы забыли, – Бирн протянул какой-то листочек. – Я нашел его в книге.
– Какой книге?
– «Классификация нежити». – Детектив кашлянул. – Взял почитать у Лонгсдейла.
Бреннон сунул бумажку в карман и постучался к шефу.
– Как тебе чтиво? Захватывающе, а?
– Не то слово, сэр, – хмуро отозвался Бирн, и они вместе шагнули в кабинет.
В воздухе плавали клубы дыма, а посреди табачного тумана восседал Бройд и пыхтел сквозь сигару, изучая какое-то письмо. Определить характер пыхтения Бреннон не смог – не то торжествующее, не то удивленное, а может, и раздраженное…
– На, прочти, – с ходу заявил шеф и толкнул письмо так, что оно заскользило по столу. – Ну каково, а?
Комиссар разогнал посланием клубы дыма и подошел поближе к окну. Письмо на нескольких плотных листах с бледно пропечатанным гербом наверху было написано с немалым количеством ошибок. Натан не без труда продрался сквозь косноязычные восхваления, добрался до сути и удивленно присвистнул.
– Они это серьезно, сэр?
– Как поп во время проповеди, – фыркнул Бройд и помахал другим письмом: – Это мне прислали высокопоставленные парни из Отдела республиканской безопасности, прямиком из Министерства внутренних дел. Никаких шуток.
Бирн негромко кашлянул, и Бройд кивком велел комиссару огласить прочитанное.
– К нам едут коллеги с континента. – Бреннон прищурился на название: – Из Лин-ден-шт… тш… штрассе?.. Словом, уголовная полиция кайзера желает приобщиться к нашему опыту, потому что их весьма впечатлили наши успехи. В установлении, – прочитал комиссар, – порядка и законности в столь краткий срок в таком молодом государстве.
– Кайзера? – с изумлением переспросил Бирн. – А как они, простите, будут приобщаться? Я на их языке ни слова не знаю, а они на нашем?
– Гм-м-м, – глубокомысленно изрек комиссар и полистал пространное письмо в поисках ответа.