Скатерть в шотландскую клетку.
Карман на водительском кресле такси.
Родная подушка в цветочек.
– Джа, Нортон.
– Я перегнал уже, дрыхни, вояка.
Беспамятство.
4.
Мутит. В голове перекатываются подшипники, бьются о стенки черепа. Вместо крови – маслянистый бензин. И если рискнешь перевернуться на бок, он стекает по венам и артериям со всего организма в одну точку, куда-то возле горла. Еще чуть-чуть и выльется на подушку. Поэтому лучше не шевелиться.
Джен так и лежал бы на мятой постели сломанным байком, пока кто-нибудь заботливый не починит. Но хочется есть из странной уверенности, что едой можно протолкнуть бензиновый ком из горла в желудок, утрамбовать и тогда – полегчает. Непременно полегчает! Только где взять хотя бы бутерброд?
Телевизор не слышен. Сквозь полоску между плотными задернутыми шторами видно, насколько серо снаружи. Кажется, накрапывает дождь. Дом словно выброшен в постапокалиптический мир без людей и надежды на просвет. От перспективы спускаться на кухню легче сдохнуть голодной смертью, укутавшись одеялом в цветочек. На тумбочке – стакан воды и таблетки. Джен помнит, насколько они противные. И от бессилья хочется выжать скупую мужскую слезу.
«Помираю, – свербит воспаленное сознание. – Я точно сегодня сдохну». Джен сжимает в кулаке простынь, тяжело дышит сквозь сухие губы. И замирает, нащупав пальцами что-то пластиковое.
Мобила? Положить ему под одеяло телефон, чтоб не пришлось тянуться к тумбочке… Ну кто ж мог до такого додуматься?
Чтобы позвонить Джа не приходится даже шарить по записной книжке, достаточно ткнуть кнопку вызова и вот он – последний, почти единственный номер в исходящих. Кроме него только пара не забитых в память телефонов поставщиков запчастей, которых Джен проверял специально с личного, незнакомого им номера.
– Сейчас приду, – откликается в динамике после второго гудка.
Рука с телефоном безвольно падает поверх одеяла, и сквозь щель между шторами наконец-то пробивается солнечный луч.
– С добрым утром, умирающая леблядь, – Джа врывается в комнату слишком громко, но за запах жареных сосисок Джен готов простить другу даже оскорбления. – До таблеток дотянуться не судьба, да?
Джен нечленораздельно хнычет в ответ, не пытаясь прокашляться, только хрипит и булькает. Его тянет к тарелке в руках Джа, к тостам и сосискам с разрезанными розочкой краями, он даже приподнимается на локтях, сносит переливы бензина по внутренним трубам, но тарелка проезжает мимо и гулко стучит дном о тумбочку.