– Вообще, я надеялась, что ты встретишь.
– Даже комментировать не буду.
Мягкая толстовка приятно греет тело, убираю волосы в хвост. Собираю косметику и различные мелочи, что раскиданы по трем небольшим комнатам.
– Ян, можно же всегда прикинуться дурочкой. Сказать, что мужики сами оплатили, а в пьяном угаре забыли, – предлагает Вика.
– Я смотрю, ты сегодня активно ей и прикидываешься. – Документы и деньги я сложила во внутренний карман непромокаемой куртки.
– Ян, ты что, серьезно сейчас меня оставишь? Забыла… – Подруга начала свою заезженную пластинку.
– Я ничего не забыла, Вик. Но вот так глупо подставляться не собираюсь. Извини, подвезти не предлагаю, – я тащу сумку к выходу.
Оставляю Вику самостоятельно разбираться с кашей, что она заварила. Куда я могу поехать среди ночи? Только к Стасу в надежде, что он один и пустит переночевать.
Окна квартиры на первом этаже погружены во мрак, захожу в подъезд, сумка тянет плечо, жму на кнопку звонка. Тишина. С силой прикладываю палец, будто это поможет трели звучать громче.
– Стас, открой дверь, – шепчу я, разблокировав телефон.
– Алло. – Со второго гудка он берет трубку.
– Стас, привет. Ты дома?
Слышу шумный зевок:
– Да, Ян, сплю. – Секундное замешательство. – Ты сейчас где?
– Я под твоей дверью, откроешь?
– Секунду.
Тяжелые шаги за тонкой дверью, щелчки замка вселяют в меня надежду, что смогу согреться и выспаться.
– Привет, – я виновато улыбаюсь. Парень отходит в сторону, пропуская меня внутрь. – Я могу переночевать?
– Я уже открыл тебе дверь, – ворчит, растирая глаза. – Где Вика?
– Не знаю, – я снимаю куртку и ботинки.
– Утром расскажешь. В общем, – он бредет в комнату, – будь как дома. Я спать, мне с утра тачку пригонят.
Я оставляю сумку в коридоре и в первую очередь иду в ванную, включаю максимально горячую воду, согреваюсь. Переодеваюсь в шорты и футболку.
В квартире одна комната. Стас сместился на край кровати, оставляя место. А мог бы постелить и на диване. Ложусь с этими мыслями, укрываясь пледом.
– Стас, не надо, – шепчу я, чувствуя мужскую руку на талии.
– Не запрещай, – отвечает. Он сохраняет дистанцию, не прижимается всем телом. – Если только полная задница может заставить ко мне обратиться, я хочу хотя бы так воспользоваться этой возможностью.
Не шевелюсь, не возражаю, не хочу возвращаться к разговору годовалой давности.