– Уберите сейчас же, как вам не стыдно! Вы же этим меня и себя как будущего врача оскорбляете.
Староста после его слов побледнел и, прижимая пакет к груди, попятился к двери, а среди ожидавших его в коридоре сокурсников началась после такого незапланированного учебным процессом «облома» настоящая паника, и как впоследствии оказалось, совсем не напрасная. Результаты экзамена всех поразили и прежде всего самого Разумовского, отправившего за дверь бóльшую часть группы с «неудами» в зачетках и поставившего лишь три твердых четверки.
Быстро собравшись и не заходя в деканат, Иннокентий Сергеевич помчался домой, где все выходные просидел за медицинскими справочниками и научными книгами, но как ни старался, объяснений своему аномальному состоянию в них не нашел, а в воскресенье вечером к удивленью жены завалился спать на диване в своем кабинете.
В понедельник с утра пораньше он на пустой желудок отправился на работу, где, плюнув на все дела, занялся уже более углубленным самообследованием, сдав все анализы, переговорив с профильными специалистами, сделав УЗИ, флюрографию и просветившись в томографе, однако полученные им результаты каких-либо существенных изменений в его организме не зафиксировали и выглядели достаточно позитивными, а в то же время чувствовал он себя с каждым часом все хуже и хуже. Настолько, что под конец рабочего дня вызвал к себе Давида.
«Похоже, с ментами договорился», – решил тот и прихватил с собой прибавивший за несколько дней в весе конверт, но Иннокентий Сергеевич уже на пороге своего кабинета лишил его этих иллюзий вопросом:
– Ты деньги вернул?
Давид растерянно забегал глазами и молча кивнул.
– Врешь. По глазам вижу, – не отставал от него Разумовский.
– Иннокентий Сергеевич, я что-то не понял… – пробормотал, потупив очи, Давид.
– Чего же здесь не понять. Деньги, что у тебя в кармане халата, необходимо больным вернуть, и чтобы впредь никаких поборов. Всех об этом предупреди. Узнаю, тут же уволю или в прокуратуру сдам. Теперь тебе ясно?
– Нет, – замотал головой Давид, да так, что накрахмаленный его колпак съехал набок, на что Разумовский, словно бы повторяя за скрытым от глаз суфлером, медленно и с нажимом ему объяснил:
– Медицина в нашей стране бесплатная. Заруби это себе на носу, если работать хочешь.
Первыми о революционных изменениях на отделении узнали вкладчики последнего из конвертов, после того, как врач Гогия без каких-либо объяснений вернул им вложенные туда деньги. Причем большинство из них из-за возникших теперь сомнений в благополучном исходе предстоящей им операции охватил нешуточный страх, тогда как коллектив отделения, включая уборщиц, санитарок и медсестер, поступившая информация просто повергла в шок.