Как вырваться из плена негативной спирали, укоренившейся у меня в мозгу? Надо верить в силу позитивного мышления. Если убедить себя, что чудеса возможны, они и правда могут произойти. Я восхищаюсь теми, кто доволен своей жизнью и заявляет: «Я всегда в себя верил. Я знал, что у меня все получится». Хоть вера в себя и не гарантирует хорошего самочувствия, она служит плодотворной почвой для пробивающихся ростков счастья. Значит, мне следует верить в моих персонажей. Я должен себя убедить, что за внешней обыкновенностью скрываются волнующие пороки и неожиданные события, придающие жизни остроту. И хотя вначале я заявлял, что «любая жизнь интересна», надеялся я немного на другое; впрочем, должны же существовать читатель и читательница, которых привлечет изучение зевающего парижского подростка 2005 года рождения. Да, не всякий издатель этим соблазнится, но недаром же говорят, что любая книга находит своего читателя.
* * *
Конечно, я мог бы отступить от реальности; нетрудно ведь добавить в текст какие-нибудь перипетии или утонченные неврозы. Разве в «Обещании на рассвете» Ромена Гари представлен точный портрет его матери? Может, автор все же несколько преувеличил, описывая ее всегдашнюю безбрежную любовь к сыну? Эта безумная страсть, это стремление возносить его выше звезд делают образ женщины величественным и глубоко романтическим. Пожалуй, ни один сочинитель автобиографии не избегает соблазна хоть немного дать волю воображению.
* * *
Неужели Жереми угадал мои сомнения? Я все еще был во власти тревожных мыслей, когда он вдруг выпрямился на стуле. Так он выглядел совсем иначе, даже взгляд стал куда живее.
– Классно, у нас есть официальный биограф.
– Спасибо, – ответил я, не зная, впрочем, комплимент это или просто констатация факта.
– Только лучше бы это была Амели Нотомб.
В ответ на его выходку я улыбнулся – с деланой непринужденностью. Вообще-то, момент был скорее позитивный; передо мной сидел представитель вымирающего вида – подросток, кое-что знающий о литературе. Откровенно говоря, по собственной инициативе он нарушил молчание единственный раз за весь вечер. Но не следует ждать большего, одна реплика за ужин – это уже немало.
Нельзя сказать, что Жереми не хватало поощрения. Валери всячески побуждала сына высказываться. Наконец он пробормотал: как жаль, что его имя не упоминается в «Википедии», тогда не нужно было бы представляться (попытка сострить, не слишком удачная, поскольку эти слова он процедил сквозь зубы). Раздавленный материнским упорством, он выдохнул, словно в предсмертном усилии, что его любимый цвет синий. Я, в свою очередь, решил пошутить, заявив, что его цветовые предпочтения сыграют решающую роль в моем романе. Но растопить лед этой шутке не удалось. Ладно, ничего страшного, – возможно, со временем мои новые персонажи приблизятся ко мне, подобно Мадлен и Патрику. По правде сказать, такое со мной случается. Я, бывает, выдумываю мужчин и женщин, которые ну никак не хотят действовать. Приходится подчиняться их воле. Или тому, что можно назвать дурным расположением духа моего воображения.