– Ну а коли так, могу я предложить тост? – Плавт наполнил обе чаши и поднял свою. – За посрамление врагов императора и… сокрушительную победу над варварами!
– За победу! – с улыбкой подхватил Нарцисс и осушил чашу.
Глава 4
Центурионы Второго легиона сидели в штабном шатре на расставленных в несколько рядов табуретах, дожидаясь, когда легат начнет совещание. Весь день прошел в неустанных хлопотах: на следующее утро легион готовился выступать форсированным маршем. При этом для всех, кроме легата Веспасиана, до сих пор оставалось неизвестным, куда именно направится войско, а тот не счел возможным доверить эту информацию даже собственным командирам.
Только что зашло солнце, в воздухе было полно мошкары. Тучи насекомых вились вокруг зажженных масляных ламп, и то и дело одна из мошек, угодив по глупости в огонь, с треском вспыхивала. В глубине шатра стояла деревянная рама, на которую была натянута бычья шкура с изображением территорий, прилегающих к ближнему отрезку реки Тамесис.
Третий ряд занимали шестеро центурионов Третьей когорты. У самого края, ссутулившись, сидел долговязый молодой человек. Странно было видеть совсем юное лицо рядом с суровыми обветренными лицами зрелых воинов. Густая щетка темных волос и ясные карие глаза на худощавом лице, казалось, делали его слишком молодым и для рядового легионера. Кольчуга и надетая поверх нее просторная туника с кожаными перевязями не скрывали стройного телосложения, а обнаженные руки и ноги, пусть крепкие и жилистые, не бугрились могучими мускулами. Даже в доспехах и военной форме с прикрепленными к ремням знаками отличия он походил на мальчишку, да и чувствовал себя не в своей тарелке, судя по тому, как нервно осматривал шатер и остальных собравшихся.
– Катон, да кончай ты, на хрен, дергаться, – проворчал центурион, сидевший рядом с юношей. – Ты прямо как блоха на жаровне.
– Да жарко здесь, вот я и ерзаю. Забавная погодка, ничего не скажешь.
– Ну, по-моему, ты единственный, кого это забавляет. По мне, в таком климате, как на этом проклятом острове, и спятить недолго. Сыро, промозгло, если день пройдет без дождя, считай за чудо. На хрена нам вообще было лезть в это поганое болото? Зачем мы, скажи на милость, здесь торчим?
– Макрон, мы здесь торчим, потому что мы здесь торчим, – с улыбкой промолвил юноша. – И вот что, помнится, ты вроде бы говорил мне, что такой ответ годится на все случаи жизни.