Лора пересказала Майлзу урезанную историю Агона, созданного, чтобы наказать девятерых богов – включая богиню, чьи раны она только что прижигала в гостиной, – и поведала о девяти кланах, потомках древних героев, избранных для охоты на провинившихся.
Она втиснула более тысячи лет в считаные минуты, понимая, как безумно все это звучит, но лицо Майлза ни разу ни дрогнуло. Он старательно удерживал маску невозмутимости.
Некоторое время они сидели в тишине. А, в сущности, чего она ожидала? Слушая собственные слова: «Так, на исходе каждых семи лет семь долгих дней будут они бродить по земле в облике смертных. Если убиваешь одного из них, становишься новым богом, забираешь силу и бессмертие убитого, но в следующем Агоне начнут охотиться и на тебя», Лора чувствовала, как в животе у нее скручивается узел, и не только потому, что с самого раннего возраста ее учили никогда не впускать в свой мир посторонних.
Для Майлза эти имена – Афина, Артемида, Аполлон, Посейдон, Гефест, Афродита, Дионис, Гермес и Арес – были древней историей, а отнюдь не живыми, дышащими гигантами, которые отказались просто исчезнуть, как только на их землях появился более авторитетный бог.
По версии охотников, боги пытались силой вернуть власть над своими последователями, разжигая хаос в время падения Рима, заставляя Аполлона насылать на человечество смертоносные эпидемии, например, Юстинианову чуму[24], которая погубила десятки миллионов людей. И все это в надежде, что смертные вновь начнут молить богов о защите и о прибежище.
– И когда Зевс приказал им остановиться, – завершила рассказ Лора, – девять богов во главе с Афиной попытались – неудачно – свергнуть его с Олимпа, и продолжить борьбу за власть.
Когда нужно было поговорить о чем-то серьезном, Гилберт всегда заваривал чай, и Лора поймала себя на том, что делает то же самое. Вот только руки ее потянулись не к чайным пакетикам и приготовили совсем другой отвар.
Охотники в шутку называли свой чай нектаром, напитком богов. Они заваривали тимьян – траву храбрости, а еще имбирь, лимон и мед, чтобы укрепить тело во время тренировок и Агона. Но обе кружки так и остыли, нетронутые, на столе, где она их оставила.