Накупавшись, мы отправились обедать в ресторан. Оба парня курили и пили пиво. Складывалось впечатление, что Вальдемар вовсю подражает своему прожженному приятелю, с которым мы к тому времени обращались друг к другу не иначе как «Оскар» и «Кристоф».
Вальдемар сказал что-то Оскару, и оба громко засмеялись.
– Смешная шутка? – спросил я.
– Валли говорит, что ты понравишься его невесте, – пояснил Оскар.
– Это… славно. Она тоже придет сюда?
– Мы сами ее навестим. Скоро. Идет?
– Идет.
– Идет! – от души рассмеялся Вальдемар. Он был уже навеселе. Подался вперед и горячо пожал мне руку. Оскар пояснил:
– Невесте Валли, кстати, нравятся мужчины постарше. Не сильно старые. Вот ты – самый раз! Симпатяга!
Я покраснел. Мной постепенно овладевало сладостное предвкушение вперемешку с тревогой.
– Есть пять марок?
– Да. – Я достал деньги.
– Нет, – рассмеялись парни. – Это на потом.
– Послушай, Оскар… – Мне показалось, что имеет место некоторое недопонимание. – Если она невеста Валли… он, кстати, не слишком юн, чтобы обзаводиться невестой?
– У меня уже в двенадцать лет была невеста. У Валли тоже.
– А он не будет ревновать, если я…
Парни рассмеялись еще громче.
– Мы тебя с ней наедине не оставим, – предупредил Оскар и ободряюще похлопал меня по руке. Должно быть, вид у меня сделался совсем недоуменный. – Не надо стесняться, Кристоф. Сперва смотри на нас. Увидишь, как это просто.
Потом он перевел свою шутку для Вальдемара, и оба расхохотались до слез.
В словаре немецкого языка слово «braut» переводится как «невеста» или «суженая», однако Оскар с Вальдемаром употребляли его в отношении всякой девушки, с которой встречались. Этот свой первый урок иностранного языка я усвоил в тот незабываемый, радостный и развратный день – день опущенных жалюзи, граммофонной музыки, скользких обнаженных тел, турецких сигарет, пыли с подушек, дешевого парфюма и здорового пота, внезапных взрывов хохота и скрипа диванных пружин.
На квартиру к мистеру Ланкастеру я вернулся только после шести. Я настолько ослеп от наслаждения, что мне было плевать, рассердится он на меня или нет; а он и не сердился. Он вообще был в том же настроении, в котором встретил меня, когда я только приехал. Ему словно было все равно, тут я или нет.
– Передавай привет матери, – только и сказал на прощание мистер Ланкастер.