Ах, где мои двадцать лет!
Хотела бы я сейчас сидеть на лавочке вот с таким милым пареньком в обнимочку, не неся в груди неподъемный багаж жизни. Целоваться под луной, а не думать о том, как разгрести аврал на работе. Хотела бы влюбиться и забыться в вихре сладкой страсти…
Видимо, я долгое время молчала и странно смотрела на парня, потому что его щеки зардели, но взгляд был обеспокоенным.
– У тебя странная улыбка. И что-то ты примолкла. Так наги чего от тебя хотят-то?
Я очнулась, сбросив пелену грез. Встала на ноги. Хлопнула ладонями по бедрам.
– Они хотят, чтобы я каким-то образом договорилась с их демонами, – я усмехнулась сама себе. – Все мы хотим договориться со своими демонами, а лучше, стать с ними заодно.
– С раксашами?
– Что?
– Наги хотят, чтобы ты договорилась с раксашами?
– А кто это?
Теперь странно заулыбался Ваня.
– Скоро узнаешь.
Спустя время я стояла посреди каменного зала, украшенного драгоценными камнями. Они были везде: выложены узорами на колоннах, вмурованы в квадратики светлого пола, искрились в шикарной люстре со свечами, что свисала с высокого потолка. Для живущих во мраке, как говорил король, они окружены больно светлыми тонами вокруг.
Сам змеиный король восседал на шикарном троне, обшитый золотым бархатом. Трон был настолько огромен, что Ямпил буквально лежал на мягких подушечках. Кончик его темного хвоста нервно поддергивался на верней ступени его королевского пьедестала. Ямпил держал в изящных пальцах с перстнями темный фрукт. Его змеиные желтые глаза, все пять пар, смотрели на меня. Смотрели и оценивали, словно товар на продажу. Я стояла перед величественным троном и безумно нервничала. Вся моя бравада, то, как я храбрилась в темнице перед Ваней, испарилась розовой дымкой. Но из нас двоих с сестрицей я всегда была самая смелая и дерзкой. А теперь должна быть вдвойне смелее. Вот только не выходило. Было трудно собраться, когда вокруг тебя были одни змеелюды. И только паренек, который так часто вытирал нос платком, что казалось, он сотрет его до дыр, внушал мне толику храбрости. Смелости всегда необходима опора. Опора и позерство.
Ямпиловы головы еще с полминуты сверлили меня взглядом, а потом их внимание рассеялось по всему огромному залу. На меня осталась смотреть только центральная голова. Змеелюд повертел неизвестный мне фрукт в руках, затем надкусил кожицу. По губам и подбородку потекли тонкие струйки темно-красной жидкости. У меня дернулся глаз. Король заговорил, лениво жуя мякоть: