– Так, стоп!
Я готова была повырывать все волосы. Причем не себе. За что мне такое наказание?
– Зачем вы вообще сюда припёрлись?
– Будь здоров, Митя. Как зачем? Ты же сама сказала, что побудешь с нами, пока Олег в командировке.
– Я не говорила этого! Ты сама решила, не спросив меня! А у меня своя жизнь! Свои дела!
Сестра засмеялась, будто я сказала невероятную шутку.
– У тебя же нет детей, куча свободного времени! Какие дела?
– Вот поэтому и нет детей, я живу для себя любимой.
Очередной чих. Но в это раз сестра не отреагировала, была занята тем, что смотрела на меня как на дурочку, несущую чепуху.
– Мама всегда говорила, что за тобой нужен присмотр, ты странная.
– О, Господи! Мама так не говорила, а говорила, что я отличаюсь от нашего сумасшедшего семейства.
– Вот и я о том же. У нас в семье у всех по трое – четверо детей, ты одна странная.
Громкий чих.
Мы одновременно поворачиваемся к ребятне, которая замерла подле нас, слушая склоку двух тёток.
– Будь здоров, Митя! – хором сказали мы, уставились на белобрысого паренька.
Тот выпучил на нас огромные глазки.
– Мама, я не чихал.
Двое других ребят так же покачали головами в знак согласия с братом. Маленькая банда. Но такие невинные и убедительные глаза.
– Э-э-э… – протянула сестра в недоумении, но не стала наводить разборки с детьми, повернулась ко мне.
Таки добить решила!
– Так о чем это мы…
– О том, что ехали бы вы домой на следующей электричке! – огрызнулась я и направилась к двери.
Кто-то из детей захныкал. Сестра кинулась к нему, по пути ворча про мою неблагодарность. А ведь я только хотела позволить им остаться, раз детки так хотели побегать на свежем воздухе. Но под причитания сестры вылетела из дома. Ещё несколько минут назад он был оплотом тишины и покоя. А сейчас бедлам какой-то!
– Лучше картошку садить, чем говорить с этой чокнутой сестричкой! – ворчала себе под нос, хватая два ведра набранной картошки.
– Жарко. Без панамы голову напечёт.
– Пускай, все равно не вернусь в этот дурдом, – ответила я голосу и продолжила бурчать сама с собой.
Лопата, казалось, превратилась в смертоносное орудие, с таким воинственным видом я швыряла землю. Картошка испуганно смотрела на меня белыми глазками. Если бы она могла говорить, но наверняка бы сказала, чтобы я уже прекратила ворчать. В конце концов, это моя родня и никуда мне от них не деться. Всегда есть осуждающие, клюющие тебя за то, что ты живёшь не как они. А они живут правильно! А обиднее всего, что обычно это твои близкие люди. Кто, если не они, должны поддерживать тебя и принимать с любовью? Конечно, если ты не вытворяешь гадостей. Я не вытворяла. Я просто живу одна. Я ценю свободу и личное пространство. У меня есть парни для души и тела. Но вот жить я предпочитаю одна и делать то, что захочу, и ходить, куда захочу. Особенно сейчас. Когда я начала только приходить в себя.