– Донесли, догодники? Да, каюсь, было дело. Я ничуть не горжусь этой страницей своей прошлой жизни. Понимаете, как вам сказать… Сошлись мы с Надей по залету. Ей было всего семнадцать, когда она забеременела. Я постарше, и она пригрозила меня посадить, если я не женюсь. Какая уж тут будет любовь? Конечно же, всё было по обоюдному согласию, – поспешил пояснить Иван, заметив искру в глазах старшего следователя, – но разве кому докажешь? Сначала смирился и думал, что стерпится, слюбится, – руки взметнулись по сторонам ладонями кверху. – Но не срослось. Как жить с нелюбимой? Стал часто выпивать и поколачивать супругу, но не более. А потом встретил Светочку, – лицо мужчины разгладилось, посветлело. В глазах расплескалась безбрежная нежность, – и ушёл. Не жалея и не раздумывая бросил всё. С той поры и живём потихоньку.
– Значит, вы не знаете, кто мог желать смерти Надежде?
– Да Бог с вами! – побледнел Иван, запнувшись и едва не выпустив узкую руку жены из своих дрогнувших пальцев. – Надю убили? Не может быть! Боже мой… Как же так… – женщина слабо пискнула и, побледнев, повисла у него на шее. А тот лишь растерянно заглядывал в строгие лица, всё пытаясь понять, не шутят ли милиционеры. Но нет. Те хмуро сверлили их суровыми взглядами, уже понимая, что начали с ложного пути.
– А как же Таня? – спохватился никудышный отец.
– Вы не ответили, Иван Павлович, – пристально глядя мужчине в глаза, сказал Панюков.
– Я не знаю… Я не виделся с ними с тех пор. Понимаете, у меня своя жизнь, а Надя устраивала свою. Она не давала мне видеться с дочкой, а я и не настаивал… – опустил он стыдливо глаза. – Спросите лучше Марину. Они были очень близки. Ну как же Танюша? Скажите мне! – робкий лучик надежды зажёгся в глазах, но Иван поймал на себе осуждающий взгляд, и тот вновь угас, утонув, захлебнувшись в солёной, нахлынувшей влаге.
***
Назад ехали молча, каждый обдумывал новые факты, делая свои собственные выводы о сложности дерзкого дела. Алиби Ивана подтвердила его беременная жена. И вообще оснований для подозрений этого мужчины у следователя не возникло.
– Итак, что мы имеем, – не выдержал Панюков. – Женщина и ребёнок зверски задушены, из дома ничего не похищено, на замке следов взлома нет. Все отпечатки стерты, улики уничтожены.
– Хитрый преступник попался, – согласился с командиром Виктор и задумчиво почесал подбородок.